Закон Единорога

– Стишки разные он себе забрал, а это у меня осталось. Он меня еще обещал буквам научить, да не успел.

– Ну-ка, ну-ка, – полюбопытствовал я, вытаскивая первый свиток. – …Сего дня, 12 июля 1154 года, продано сукна Сен – Маргетской обители на пошиву сутан две тысячи локтей по 3 гро за локоть… Гм, памятный сувенир, – прокомментировал я. – А это что? Расписки… счета… О, вексель! Можно будет получить. Кто тут у нас? Камилл де Фьербуа! – я сунул пергамент под нос Бельруну. – Знавал такого?

Тот страдальчески наморщил лоб:

– По-моему, это дедушка моего бывшего сеньора…

– Ха! Вполне может быть: датировано 1138 годом. На, получишь при случае. – Я отдал вексель Бельруну. – А это уже интересно… – я вытащил следующий свиток, на котором были начертаны какие-то странные значки: квадратики, черточки с точками, лесенки и прочая чепуха. – Так. Что здесь зашифровано, я пока не знаю, а вот печать эту мне уже встречать приходилось. Винсент сунулся посмотреть на печать и озадаченно поскреб затылок:

– Не знаю такой. Что это за чудовище? – спросил он, указывая на изображение, оттиснутое на воске. Существо и впрямь было странным и вызывало сомнения в здравом уме художника: человеческое тело, заканчивающееся ногами в виде змей, венчала голова с человеческим лицом и петушиным гребнем.

– Это абраксас! Эмблема одного моего старого знакомого. Надо будет, кстати, при случае к нему завернуть…

Замаскировав тайник, Бельрун свистнул, подзывая гоблина, который не замедлил вернуться, бурча на ходу:

– Ну вот, идиоты, свистят… Как будто сам не приду! Всю охоту испортили…

– Залазь, Краки. Погулял, и хватит. – Бельрун закрыл клетку.

Мы быстренько перекусили и двинулись в путь. Через полчаса наш цирк рядом с другими повозками стоял в толпе на берегу, ожидающей парома через Ша-ронту;

Четверо угрюмого вида мужиков устало сбросили на берег деревянные сходни, и возы один за другим стали тяжело въезжать на паром. Пересчитав наши повозки и получив плату за перевоз, паромщики тяжело налегли на длинные шесты, и; оттолкнувшись от берега, мы медленно заскользили по зеленовато-голубым водам Шаронты.

– Сегодня до Лиможа не доедем, – задумчиво произнес Бельрун, глядя на дюжих паромщиков, с натугой вращающих ворот. – Я тут по дороге знаю одно славное местечко, там можно будет остановиться. Думаю, представления сегодня не предвидится. Кстати, господин рыцарь, ты придумал уже себе новый титул?

– Ох, как-то ничего в голову не лезет, – вздохнул я, утирая тыльной стороной руки пот со лба.

– Ну, это дело поправимое, – продолжая созерцать речной пейзаж, оптимистично заявил Винсент Шадри. Ролло, слушавший наш разговор, поспешил внести дельное предложение.

– Давайте назовем вас Бешеный Вепрь! Я поморщился. Этого только мне не хватало. Уж лучше сразу – Истеричный Боров!

– Нет, – неодобрительно отозвался Бельрун. – Ну какой же он бешеный? Он вполне спокойный. Может, лучше Волкодавом?

– Нет-нет!! – запротестовал я. – Только не это! Знавал я одного телохранител с таким прозвищем – тот по улице не мог пройти, чтоб не нарваться на драку. Я задумчиво взялся рукой за подбородок.

– А может… – Винсент посмотрел на меня, глаза его радостно округлились, и он с каким-то глумливым выражением лица произнес трагическим шепотом: – Я знаю! Тебя будут звать Черная Рука!

– Почему это вдруг Черная Рука? – обалдело спросил я.

– Да ты на руки свои посмотри! – Бельрун весело расхохотался.

Я посмотрел. Спорить было бесполезно – руки были действительно черные. Как выражался Лис, «самый что ни на есть медицинский факт». Скорее всего я их основательно вымазал в дегте, помогая закатывать наши возы на паром.

– Эй, Эжени! – позвал девушку развеселившийся хозяин цирка. Она моментально высунула из возка свое миловидное личико.

– Что, Винсент?

– Позаботься-ка о реквизите для нашего нового поединщика. Я думаю, черная маска ему очень пойдет. Погляди, не правда ли, хорош?

Эжени прыснула и скрылась за пологом.

– Ну что ж… – вздохнул я. – Черная Рука, так Черная Рука…

Более идиотского имени не сыскать, наверное, и в самом пошленьком вестерне из коллекции Мишеля Дюнуара, но, во всяком случае, маска в моем деле тоже не повредит. «Одна радость – Лиса рядом нет!» – подумал я и горестно улыбнулся. Наконец паром пересек широкую реку и причалил к берегу. Процедура спуска возов на дорогу благополучно повторилась в обратной последовательности, и наш табор вновь покатил по дороге, вызывая улыбки у встречных крестьян. Солнце медленно, но уверенно клонилось к закату.