Закон и честь (СИ)

Слова, шершавые, как абразив и тяжёлые как камень лениво срывались с мясистых изгибающихся губ маньяка. Он смотрел на испуганно сжавшуюся Генриетту, как лев, полновластный хозяин всех окрестных охотничьих угодий. А посмевшая нарушить неприкосновенность его границ девушка была беззащитной косулей. Он был хищником, а она жертвой.

— О нет, что вы, не стоит! Я уже пришла, — Генриетта (и откуда только?!) нашла в себе силы заставить свой голос звучать внятно и твёрдо, не скатываясь в задавленный мышиный писк. Попытка почти удалась.

Возможно, от кого другого она бы и сумела скрыть охвативший её от пят до макушек, затронув каждый волосок на теле, подавляющий страх. Но с Джеком подобный фокус не проходил. Он насквозь её видел. Осклабившись, Попрыгунчик пожирал глазами замершую напротив него девушку. О да… Она боялась. И ещё как боялась! Джек видел, как страх внутри неё разрастается неопрятной жирной кляксой, растекаясь чернильной грязью по всему телу. Он услышал, как изменилось её дыхание, как суматошно забилось сердце, чувствовал её обострившийся запах…

— Что-то мне подсказывает, что леди, не желая обременять меня рыцарским долгом, лукавит, — продолжал разыгрывать из себя галантного, литературно изъясняющегося кавалера Джек. Он наслаждайся этой игрой в не меньшей степени, чем исходящим из-под её юбок ароматом.

Генриетта же вела собственную игру, отчаянно храбрясь и растягивая время. Ну конечно, когда схлынул первый, едва не парализовавший её ужас, она тут же признала в остановившем её высоченном пугающем незнакомце известного на весь город маньяка. Разумеется, облегчение ей это открытие не принесло. Вообще складывалась на редкость своеобразная, даже в чём-то комичная ситуация. Словно из сказки про Серого волка и маленькую Элли. В другое время и в иной обстановке Генриетта даже посмеялась бы над ней. Но сейчас, дрожа уже не от холода, а от страха, ей было совсем не смешно.

— Нет-нет, уверяю вас, сэр, я всего лишь в нескольких шагах от дома, — Генриетта нервно махнула рукой на особняк миссис Монро, такой притягательно близкий и такой несказанно далёкий. Боже, ну что за невезение?! Ну почему всё это происходит именно с ней? Чем она провинилась пред создателем? Неужели её жизнь всё ещё требует страданий, а душа очищения?! — Вам абсолютно не стоит беспокоиться за меня. Но всё равно спасибо за предложение! Всего наилучшего! Пожалуй, я пойду…

Повернувшись, как неживая каменная статуя, чувствуя, как от страха её ноги превращаются в деревянные подпорки, девушка насилу сглотнула. Попрёк горла встал противный удушающий ком. Ещё никогда ей не было так страшно.

— О, вы хотите покинуть меня? — искренне расстроился Джек, заложив руки за спину и следуя за ночной бабочкой. — Постойте, леди, не убегайте так быстро! Уверен, нам найдется, о чём поговорить. Ну что вы, в самом деле? Куда вам спешить? Вас кто-то ждёт?

Златовласка, уже трясясь как осиновый листочек, с трудом шагала, ноги отказывались её слушать. Ужасный человек, идущий рядом с ней, внушал настолько сильный, парализующий волю и тело страх, что Генриетта на ходу превращалась в застывающую мертвеющую куклу. И чем больше она боялась, тем лучше чувствовал себя Джек. Определённо, нынешняя охота на редкость хороша и удачна! Эта белобрысая сучка доставит ему невероятное наслаждение. Джек невольно облизнулся, глотая слюну. Он изо всех сил сцепил за спиной пальцы, пытаясь унять всё нарастающую нетерпеливую дрожь. Как же ему хотелось взять её за нежное незащищённое горлышко и душить, душить, душить…

— Да, меня ждёт муж! — сказала Генриетта, обхватывая себя руками, в тщетных попытках унять собственную дрожь. — Он высокий, сильный и храбрый. И ещё у нас в доме есть самое настоящее ружьё!

— Правда? Да вы что?! — Джек, мерзко похихикивая, поддержал заданную перепуганной девушкой игру. — Вы замужем?! И неужели ваш муж действительно такой замечательный, как вы говорите?

— Даже лучше, — стиснула зубы Генриетта, с ненавистью, растворяющей страх, посмотрев на Джека. — Лучший в мире. Говорю вам в последний раз — оставьте меня в покое! Прекратите меня преследовать, иначе…

Перегородив ей спасительный путь к жилищу старшего инспектора, Джек издевательски засмеялся. Его смех звучал ещё противнее и гаже чем голос.

— Иначе что, леди? Будете кричать?

— Закричу, обязательно. И вы ещё пожалеете, что посмели угрожать мне, — вызывающе вскинув подбородок, пообещала Генриетта. — Я умею на редкость громко и пронзительно визжать. Да от моих воплей во всех здешних домах стёкла повылетают. Не пройдёт и секунды, как проснувшиеся люди повыскакивают на улицу, и тогда вам будет несдобровать!

Джек чуть не подавился от булькающего скрежещущего хохота. Дьявол, а ведь всё складывается ещё веселее, чем он думал поначалу! Эта грудастая малышка на редкость забавна. Возможно, он даже не станет сразу её убивать. Джек наклонился к ней, заставив затрепетать от ужаса, и протяжно, с шумом втянул крючковатым носом её запах. И тут его круглые глаза-плошки стали ещё больше. Он вспомнил. Он вспомнил, где мог раньше учуять эту сучку!