Закон и жена

Он улыбнулся, в высшей степени довольный своими талантами.

— У меня также хорош и автобиографический стиль, — добавил он. — Хотите вы для разнообразия видеть образчик последнего?

— Все что вам угодно, — воскликнула я, теряя терпение, — только продолжайте!

— Часть вторая: стиль автобиографический, — возвестил он, размахивая рукой. — Я пустился по коридору гостей и повернул в Южный, здесь я остановился у двери маленького кабинета, которая была отворена. В комнате никого не было. Я добрался до двери, выходившей в спальню мистрис Маколан, она была заперта. Я посмотрел в замочную скважину. Была ли она чем-нибудь завешана с той стороны, этого я не знаю, но я не увидел ничего, кроме мрака. Я прислушался, все было тихо. Та же темнота и та же тишина была в спальне мистрис Юстас Маколан, когда я остановился у другой ее двери, выходившей в коридор. Я перешел к спальне мистера Маколана. Я имел очень дурное мнение о мистрис Бьюли и не был бы удивлен, если б застал ее у него в спальне. Я опять посмотрел в замочную скважину. Ключ был вынут или так повернут, что я мог рассмотреть комнату. Кровать Юстаса стояла у противоположной стены, и я увидел его крепко спящим. Я несколько задумался. Задняя лестница была в конце коридора. Я спустился вниз и осмотрел нижние сени при свете ночной лампы. Все двери были заперты, и ключи снаружи замков. Сенная дверь была заперта и задвинута засовом, дверь в людскую тоже. Я вернулся в свою комнату и стал спокойно обдумывать эту ситуацию. Куда она девалась? Вероятно, где-нибудь в доме. Но где же? Одни комнаты я сам запер, другие осмотрел. Она могла быть только в спальне мистрис Маколан, одна эта комната избежала моего осмотра. Прибавьте к тому, что ключ от двери, выходившей из маленького кабинета в спальню мистрис Маколан, был потерян, по словам сиделки. И не забудьте еще, что мистрис Бьюли считала величайшим счастьем быть женою мистера Юстаса Маколана, что доказывает письмо ее, зачитанное на суде. Соедините вместе все эти обстоятельства и вы поймете, о чем я думал, сидя в кресле и ожидая, что будет дальше. Около четырех часов, несмотря на все мои усилия, сон одолел меня, но ненадолго. Я в испуге проснулся и посмотрел на часы: было двадцать пять минут пятого. Не вернулась ли она в свою комнату, пока я спал? Я отправился к ее двери и прислушался. Никакого звука! Я тихонько отворил дверь, комната была пуста. Я снова вернулся в свою комнату и стал караулить. Трудно было сопротивляться сну, глаза мои слипались. Я открыл окно, чтобы подышать свежим воздухом, но, сколько я ни боролся, сон одолел. Я снова уснул. Было восемь часов утра, когда я пробудился. У меня очень тонкий слух, что вы могли уже заметить. Я услышал женские голоса у меня под окном и выглянул. Мистрис Бьюли шепталась со своей горничной. Они обе беспокойно оглядывались по сторонам, боясь, чтобы кто-нибудь не увидел и не подслушал их. «Берегитесь, сударыня, — говорила горничная, — этот ужасный урод хитер, как лисица. Лишь бы он не пронюхал!»

Мистрис Бьюли отвечала: «Вы ступайте вперед и посмотрите, чтобы никого не было; я последую за вами и позабочусь о том, чтобы не было никого за нами». С этими словами они исчезли за углом дома. Минут через пять я услышал, как отворилась дверь комнаты мистрис Бьюли. Три часа спустя сиделка встретила ее в коридоре, невинно шедшую справиться о здоровье мистрис Юстас Маколан. Что вы думаете обо всем этом? Что вы думаете о мистрис Бьюли и ее разговоре в саду с горничной из опасения, чтобы я не подслушал их? Что вы думаете об этих открытиях, сделанных мною в то самое утро, когда заболела мистрис Юстас Маколан, в тот самый день, когда она умерла от яда? Находите ли вы нить к открытию виновной? И может ли Мизеримус Декстер быть вам на что-нибудь полезен?

Я была слишком взволнована, чтобы отвечать ему. Наконец-то передо мной открывался путь к оправданию моего мужа.

— Где она? — вскричала я. — И где ее поверенная — горничная?

— Этого я не могу вам сказать, — отвечал он, — не знаю.

— Не можете ли вы, по крайней мере, сообщить мне, где я могу узнать об этом?

Он на минуту задумался.

— Есть один человек, который может сказать вам, где она находится, или, по крайней мере, может отыскать ее.

— Кто это? Назовите его.

— Это друг Юстаса, майор Фиц-Дэвид.

— Я знаю его. На будущей неделе я у него обедаю. Он вас также приглашал.

Мизеримус Декстер презрительно улыбнулся.

— Майор Фиц-Дэвид может нравиться дамам. Они могут обращаться с ним, как со старой болонкой. Я не обедаю с болонками, я отказался. Вы поезжайте, он и некоторые из его дам могут быть вам полезны. Кто у него будет? Сказал он вам?

— У него будет одна француженка, имя которой я забыла, — сказала я, — и леди Клоринда…