Закон якудзы

Впрочем, надо было бы определиться, в какую именно Зону мы попали. На первый взгляд здесь с Саркофагом всё в порядке, вроде целый стоит. Но разорванный на части труп человека, лежавший неподалеку, меня немного смущал. В клочья его раздербанили, в лоскуты просто. И сожрали, похоже, лишь печень да мозг выковыряли из разбитого черепа. Мутанты так не расточительствуют, жрут всё подряд.

Но, прежде всего, нужно было похоронить девушку.

– Поможешь? – спросил я у мутанта, вновь доставая из чехла нож.

– Да не вопрос, – хмыкнул Хащщ, подбирая с земли меч того карателя, которого зарубил Савельев. Сообразительный ктулху попался, сразу догадался о том, что я задумал.

– Только бесполезно это, – добавил Хащщ. – Всё равно ночью мутанты труп выкопают и сожрут.

– Не выкопают, – сказал я. – Есть методы.

И принялся рыть могилу неподалеку от разорванного мертвеца.

Мы с ктулху уже половину работы сделали, когда к нам подошел Виктор с еще одним из трофейных мечей в руке. Взгляд у него был пустой, как фляга, из которой выпили последние капли воды – и новой набрать негде.

– Я сам, – глухо сказал он, спрыгивая в яму.

Мы с мутантом спорить не стали. Его девушка – его право. Вылезли из могилы и присели отдохнуть на гнилой телеграфный столб, рухнувший давным-давно.

– А ты уверен, что тут тебе лучше будет? – спросил я, перезаряжая автомат. Просто реально интересно стало, с чего это мутант решил прыгнуть в закрывающийся портал.

– Да уж вряд ли хуже, чем в моем мире, – проворчал Хащщ, отбрасывая в сторону меч, у которого во время копания могилы треснула рукоять, не рассчитанная на сильные боковые нагрузки. – Там вообще скоро жрать нечего будет. Рано или поздно Подземные найдут способ вылезти наружу, и это будет последняя ночь для всех живущих в нашей Зоне. Или, если не найдут, просто передохнем с голоду. Нет уж, лучше сделать так, как дедушка завещал.

– А что он еще завещал? – поинтересовался я.

– Неважно, – отмахнулся ктулху. – Кстати, твой друг разобрался с могилой.

И правда, Виктор, работавший мечом как отбойный молоток, закончил дело в считаные минуты. Потом отбросил в сторону чужое оружие, словно бесполезную палку, перенес в яму тело Александры и сам его засыпал. Пока он всем этим занимался, я сходил к разорванному трупу, вскрыл его практически нетронутый рюкзак и нашел там то, что надеялся найти.

Савельев стоял над могилой матери своего ребенка и молчал. Я подошел к нему.

– Только не ори, ладно? – сказал я. – Надо сверху вон те останки положить. Иначе ночью муты унюхают свежий труп, выкопают и сожрут.

Виктор молчал.

Понятно. Ступор от пережитого. Понимаю его. Человек потерял жену и ребенка, сегодня нашел женщину, которая родила ему второго, – и в этот же день похоронил ее. Даже самого что ни на есть непробиваемого синоби накроет. Ладно, будем надеяться, что он не сочтет мою задумку осквернением могилы и не зарубит меня, пока мы с Хащщем будем столь специфически украшать свежий холм.

Не зарубил.

Мы разложили на могиле лоскуты кожи и осколки костей, после чего я нашел палку, воткнул ее в холм и повесил на нее противогаз, найденный в рюкзаке мертвеца. Это и традиция Зоны, и какая-никакая защита от мародеров, занимающихся раскапыванием могил. Вот так, с противогазом в изголовье, сталкеры хоронят сталкеров. И если им попадется такой вот копатель, разрывающий могилы их товарищей в поисках хабара, умирать ему придется долго и очень мучительно. Поэтому мародеры стараются не трогать сталкерские могилы – себе дороже.

Я вытер руки о хилую траву Зоны, после чего поднял голову – и увидел ктулху, который, задрав голову, смотрел в небо.

– Давно туч не видел? – осведомился я.

– Звезды не исчезают, – с тревогой в голосе проговорил мутант. – Отец рассказывал, что в день, когда Большой Выброс выжег Зону, звезды не исчезли с наступлением дня.

Вдали послышался еле различимый гул, словно стая разъяренных шершней приближалась к нам медленно, но неотвратимо.

– Танки, – сказал я.

– Те самые, что ты видел, – сказал ктулху. – Которые совсем скоро будут стоять здесь оплавленными. Эта погибшая девушка прорубила портал не глядя, верно? Не думала о том, куда хочет перенестись?

– Похоже, что нет, – ответил я.

– Понятно, – сказал Хащщ, заметно бледнея. – Тот день притянул портал своей силой. Чувствуешь?

Теперь и я ощутил это. Воздух вокруг будто звенел от напряжения, и обрывки проводов, болтающиеся на поваленном телеграфном столбе, потрескивая, искрили на разлохмаченных концах.

– Бежать, как я понимаю, бессмысленно? – спросил я.

Ктулху энергично мотнул головой, отчего ротовые щупальца хлопнули его по левой щеке.

– Я ж говорил уже. Наша горелая Зона простирается на сотни километров, так что от Большого Выброса не уйти. Давайте попробуем найти какую-нибудь нору и…

– И потом до конца дней жить в выжженной пустыне? Ну уж нет! – отрезал я.

– У тебя есть лучший план? – поинтересовался мутант.

– Не знаю, насколько лучший, но попробовать можно, – сказал я. И, повернувшись к Виктору, добавил: – Ее уже не вернешь. Но ты должен жить. Ради дочери.