Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2) (ЛП)

Я рядом с ним, в той же позе. Хотелось бы выглядеть крутым, но случай превосходит любую возможность хранить невозмутимость. Да в жопу.

Это восхитительно.

Он слишком велик, чтобы видеть его целиком так низко. Тень слишком темна и глаз бунтуют, ведь я изучал лишь чучело Ша-Риккинтайр в Кунсткамере Сан-Франциско, а живое существо куда страшнее. Тень размером, может, в четверть мили с распахнутыми крыльями - драконам нужно ими хлопать не больше, чем это нужно реактивным истребителям - взлетает ввысь. Вертикально. Словно адова ракета.

Успеваю лишь углядеть намек на многоцветную чешую, как у сетчатого питона - он поднимает Щит из пламени оттенка солнца, вот вам еще один повод воскликнуть "Иисус милосердный!", и как хотелось бы видеть лица социков, слушающих предупреждение об угрозе и пытающихся понять, какой именно летательный аппарат идет к ним почти на скорости звука. Или выше?

О мой Бог, точно выше.

Я едва замечаю крошечную темную точку у крестца, а Гейл сообщает: - На хвосте у дракона человек, - совершенно спокойным, чуть задумчивым тоном. Таким обыкновенно заказывают завтрак.

Зрение у него лучше моего. - Спиной вперед, да?

- Похоже.

- Возможно, анханский солдат. Тавматургический корпус. Или монашек.

- Но лицом назад?

Пожимаю плечами. - Кормовое орудие.

Вот еще два взлетают с ревом, и Гейл говорит: - О мой Бог...

- Снова другой Бог. Подожди еще.

Третий ряд, три дракона, расходятся шире.

- Моя покойная жена, - сообщаю я, - способна быть весьма убедительной.

- Святая срань... - Не думаю, что прежде слышал от него подобный лексикон. Или он уже учится цитировать меня?

А когда искры и вспышки начинают расцветать вокруг строя шести драконов, и пара дюжин штурмкатеров идут вниз по спирали, выплевывая пламя и дым, падая на пустошь, Гейл шепчет: - Запеките мне в жопе куриный пирог...

О да, точно цитирует.

Замечаю свой глаз, отражение в стекле.

Да.

Кто-нибудь не видит происходящее? Кому-то нужно объяснять?

Пустоши теперь наши. Это бесполетная зона. А также безмашинная, беспехотная, безракетная, безбомбовая и какая-там-на-хрен-еще зона. Просто на случай, если вы усомнитесь в нашей способности ее поддерживать...

- Эй, Гейл, вопрос на засыпку. Сколько всего драконов в Поднебесье, как считаешь?

Он трясет головой. - Без понятия.

- Я тоже. Но готов спорить, больше шести.

- Гм. Ммм. - Он задумчиво кивает. - Да. - Окидывает оценивающим взглядом. - И всё это время - едва очнулся в лагере Бьюкенена - ты это планировал?

- Я планировал? Шутишь? Для этого есть другие. Некоторые из моих друзей реально умные, аж страшно.

- А если бы Совет удивил всех и принял твои предложения?

- Было бы, как я обещал. Никак иначе. Я человек слова.

- Очевидно, - бормочет он. - Но всё же... ты уже знал. Знал, каков будет их ответ. Знал об этом учреждении. О черном масле. Об отце.

- Люди привыкли слышать мой монолог, забыли, что мыслепередатчик передает не настоящие мысли. Это рассказ. Я как бы говорю, только очень тихо.

- Но... как ты побледнел. Задрожал. Слезы. Вспышка гнева...

- О, гнев был реален. Как и остальное. Мне не нужно было выдумывать это дерьмо. Нужно было лишь использовать то дерьмо, что есть.

- И всё же...

Я развожу руками. - Потому наше ремесло и называется актерством.

Над нами проносится новая тень, скалы и пески снаружи окружены мерцающим черным куполом - словно обсидиановый шарик для гольфа, которым будет играть тот, у кого палец размером с Шпиль.

- А это что?

- Сфера? Щит. Думаю, ей пришлось потрудиться, чтобы он пропускал дневной свет, не позволяя пройти излучению менее полезному. Итак, слушаю: как насчет работы?

- Да. Я, э... не уверен, что мне будет комфортно снова работать на тебя.

- Ты не будешь работать на меня. Будешь работать на Феллера. Но и он не будет работать на меня.

- Феллер?

- Ага. Я его повышаю. Новому руководству плевать на окупаемость вложений, так что мы позаботимся о лечении его рака. Он станет главой операций на Земной стороне. Но нам нужен связной с Конгрессом Праздных. Интересует?

Он кивает, отстраненно и задумчиво. - Мм. Да. Думаю, я в деле. Ох... Щит..?

Обсидиан бледнеет, медленно являя то, что под щитом: льва размером со слона с головой орла и крыльями размахом в городской квартал. Как раз за оперенной шеей прикреплен ряд седел с ременной подпругой вокруг живота; в переднем седле встала на стремена и дико машет мне рукой самая красивая десятилетняя девчонка, что когда-либо жила на свете. В любой вселенной. И улыбка ее исправляет все прегрешения мира. Всех миров.

- Погоди... - Гейл щурится сквозь стекло. - Это...

- Ага, - улыбаюсь я. - Это мой скакун.

Послесловие: Владыкам Земли

"Именно тебе следовало бы знать, что не стоит трогать мою семью"

Кейн, "Клинок Тишалла"

Еще одно.

Между вами, мудачье, и мной. Жест доброй воли.

Серьезно.