Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)

- Моя семья была среди ремесленников последние сто лет, - сурово сказал директор. - Я первым в семье возвышен до профессионала. И до сих пор единственный, удостоенный административного статуса. Как любой администратор, я наслаждаюсь властью.... Но сегодня необычный день.

- Да, сэр. Потому я и просил встречи. - Феллер облизнул губы и протянул планшет, словно поднос. - Это... то есть вы видели? То, что я должен показать ему?

- Разумеется.

- Прошу, администратор, поймите - его это не убедит. Не устрашит. Скорее совсем наоборот...

- Всего миг назад я общался с экраном Совета, выдвигая именно такой аргумент. Совету не интересны аргументы. Не интересны наши мнения. Им нужно наше повиновение, и они его получат.

- Администратор... - Феллер чуть не выронил планшет, второй раз за пять минут. Положил на стол директора и отступил. - Не уверен, что смогу.

- А я уверен, что сможете.

- Но - прошу, сэр. Я думал, вы знаете его. Я не могу угрожать его семье - помните, что случалось с людьми, угрожавшими его семье?

- Вы не будете угрожать его семье. Как и я. Наша задача - довести информацию. Особую информацию, доведенную особым образом.

- Это же... - Феллеру казалось, он готов рассмеяться; однако изо рта вырвалось нечто, похожее на отчаянное блеяние. - Думаете, ему не плевать на такие тонкости?

- Вы боитесь.

- Разумеется, боюсь, - сказал Феллер. - Вы не видели съемки из поместья Марка Вило? Никогда не кубировали "Ради любви Пеллес Рил"?

Директор поднял руку, будто хотел помассировать больной лоб. Рука чуть вздрогнула; он попросту вытер пот, каплями скопившийся между бровей. Застыл на долгий миг, закрыв глаза, прижав ладонь к мокрому лбу; потом резко выдохнул и встал. - Профессионал Феллер, анализ, который я готов разделить с вами... всего лишь спекуляции. Ничего более. Но хотя это лишь спекуляции, если вы повторите их в любом контексте, я не только буду всё отрицать - я постараюсь лишить вас касты за клевету на корпорацию. Понимаете меня?

- Я, да... да, сэр. То есть понимаю, администратор.

Новый директор обошел стол и небрежно уселся на угол. - Я таскал носилки и был помощником медбрата на полставки, когда Артуро Коллберг стал директором церковной клиники святого Луки в Чикаго. Я сумел обратить на себя его внимание, я был усерден в любом деле, стоило ему лишь намекнуть. Он находил меня полезным и, когда был перемещен в Студию, взял с собой, спонсировал возвышение до профессионалов. Я десять лет служил его личным секретарем. После падения председателя Коллберга я служил в той же должности новому председателю, администратору Хэри Майклсону. Поскольку Управляющий Совет счел председателя Майклсона ненадежным и склонным к измене, от меня потребовали периодических отчетов о деятельности председателя. Я верно исполнял приказы, и потому однажды...

Директор поднес руку так близко к лицу Феллера, что тот ощутил запах пота.

- ... однажды я оказался вот так близко к лицу Майклсона - я мог сосчитать все волосы в его носу - когда он посоветовал напомнить Совету, что хорош лишь в одном деле. В умении убивать людей голыми руками.

Феллер сделал шаг назад. Он сам оказывался так близко к Хэри Майклсону уже два раза. - И что вы сделали?

- Я сделал то, что был должен, - проскрипел зубами директор. - Как и всегда. Так поступите и вы.

Феллер впервые заметил, что глаза нового директора обведены кругами почти такими же темными, как у него самого; что хитон и хламида подмышками стали влажными.

Директор оторвался от стола и подошел к окну. - Мы готовы к нему, - сказал он. - Насколько это вообще возможно.

Феллер присоединился к нему. Безотрадный пейзаж пустыни был усеян артиллерийскими батареями, бункерами и всевозможными укреплениями. Вдалеке на ярко-синем небе блистали пять серебряных звезд. Они падали по кривой, ведущей к посадочной площадке на крыше основного здания. Феллер сглотнул. Пересохшее горло сопротивлялось.

Некоторые из радаров и батарей ПВО следили за падающими звездами. Другие работали в заданном режиме, готовые нести смерть. Четыре из пяти звезд были штурмкатерами последнего поколения, размещенное на них вооружение могло причинить изрядный ущерб даже здешним блиндажам. Пятая - звезда в середине - должна была быть специально переоборудованным транспортом для перевозки заключенных.

Всё это ради одного человека. Ради человека, который даже не в сознании.

- Простите меня, администратор, за чувство, будто все вооруженные силы планеты могли бы собраться здесь - и не принести нам никакой пользы. Мы сами везем его сюда. С собой.

- Эти части не защищают нас от него, - сказал директор голосом мертвым, как гранит. - Это лишь гарантия, что он не вырвется.

Феллер сверкнул глазами. - Но...

- Верю, что вы здесь потому же, что и я. Не потому, что мы его знаем - в мире есть тысячи или миллионы фанатов, специалистов и историков, знающих его куда лучше нашего. Полагаю, мы здесь потому, что он знает нас.

Директор обернулся, глаза потеплели от неожиданного сочувствия. - Знает нас и не любит нас.