Закон хабара

То, что это кузница, сомнений не было. Воняла она правильно – разогретым металлом, испарившимся маслом, горелым углем. Ну и перезвон в кузне стоял соответствующий – звонкий «дзынь» маленького молоточка и следом тяжелый «бабах!» здоровенного молота.

– Интересно было бы узнать, в какую это хрень нас занесло на этот раз, – слегка растерянным голосом произнес Иван, практически дословно озвучив мои мысли.

И получил ответ.

– Вас занесло на Распутье Миров, – проговорил чей-то бесстрастный голос рядом с нами. – А теперь стволы убрали, развернулись и свалили туда, откуда пришли.

– С чего это? – поинтересовался я.

– С того, что перед тем, как вы тут появились, из вашей двери патрон вылетел и взорвался, – терпеливо ответил голос. – Значит, вы новички на Распутье, от которых всегда одни проблемы. Потому предлагаю уйти по-хорошему.

– А если по-плохому? – спросил Иван, как и я, прислушиваясь к голосу, который хоть и разносился шелестящим эхом по всей поляне, но определенно шел из одного конкретного места.

Послышался вздох. Так обреченно выдыхают воздух веганы, которых зверски достала назойливая муха – настолько, что они наконец решились ее прихлопнуть. А потом воздух перед нами начал сгущаться и светлеть, быстро превращаясь в светящийся шар размером с волейбольный мяч. И лысому ежу понятно: когда тебя в Зоне вежливо попросили уйти, а ты не ушел, это значит, что тебя сейчас начнут убивать.

Противник был невидим, но какая разница? Ясно же, что это он нечто вроде фаербола формирует. И когда сформирует, у нас с Иваном наверняка появится одна головная боль на двоих.

Потому мы, не сговариваясь, резко сместились – я вправо, он влево – и начали стрелять в невидимого вежливого собеседника. Вернее, в то место, где он теоретически мог стоять.

Однако толку от той стрельбы никакого не случилось. Я видел, как очередь прочертила убедительный пунктир под шаром, но пули словно воду расстреляли. По пространству позади фаербола лишь мелкая рябь прошла – и все…

Плохо дело. По ходу, производителю шаровых молний наши расстрелы были как слону дробина – от очереди Ивана тоже толку не прибавилось.

А фаербол тем временем превратился в маленькую копию белого солнца, которая пришла в движение и резко метнулась в мою сторону.

Я был готов к чему-то подобному. Короткой очередью резанул по шару, одновременно смещаясь в сторону.

Подействовало.

Мои пули для летающей аномалии оказались более действенными, чем для ее создателя. По крайней мере, траекторию этому шару я сбил – он под углом вошел в землю, прочертил в ней черную борозду и вновь взмыл вверх.

Понятно. Судя по вони от мгновенно сгоревшей фиолетовой травы, температура у фаербола была мама не горюй… Если такой руки или ноги коснется, от конечности моментально одна головешка останется.

Потерпев неудачу со мной, шар метнулся к Ивану, но тот оказался шустрым – весь в меня! Кувыркнулся вбок, дал длинную очередь по летающему противнику, аж брызнули во все стороны свинцовые капли от мгновенно расплавившихся пуль. И тоже шару траекторию сбил, причем так ловко, что тот врезался ни много ни мало – в своего создателя, который на мгновение от неожиданности потерял невидимость.

Это был ктулху. Здоровенный, из тех, что живут на болотах, и заметно крупнее своих собратьев, шарящихся по Зоне. У этого еще лапы были необычные: пальцы несоразмерно длинные, с мощными когтями, и этими лапами мутант сейчас уже вертел прямо из воздуха второй фаербол…

Но недовертел. Свое же оружие врезалось ему в башку, отчего ктулху покачнулся и недоделанный следующий огненный шар из лап выронил.

В принципе, завалить обычного ктулху из двух «калашей» – дело реальное, если знаешь, куда стрелять. Но болотного… У него височная кость толще, чем лобная у кабана-мутанта, от которой пули отскакивают. Но когда припрет и понимаешь, что отступать некуда, можно попробовать – после смены разряженных магазинов на снаряженные. Если успеем, конечно, так как у Ивана тоже автомат пустой, а с какой скоростью в случае чего умеют двигаться болотные ктулху, я знаю не понаслышке.

Он и рванулся ко мне, занося когтистую лапу, чтоб одним ударом мне башку снести, и я уже понимал – ни фига я не успеваю, доли секунды не хватит. Вогнать магазин в шахту – да, получится. Патрон дослать – наверно… А вот направить ствол в раззявленную пасть, в эти растопыренные во все стороны щупальца, и на спуск нажать – уже никак…

Но как раз за ту самую долю секунды до моей неминуемой гибели над поляной разнесся не крик, нет. Рев! Так бы, наверно, два белых медведя могли хором прорычать, если б говорить умели:

– Хорррош барррагозить!!!

И так знатно тот рев на всех нас подействовал! Мне лично до обоих мозгов достал, и до головного, и до спинного, прям от макушки до копчика. И, по ходу, не только мне. Все трое участников «барагоза» застыли на месте – Иван, целящийся мутанту в затылок, мутант с растопыренными щуплами и лапой, занесенной над головой, и я, тянущий на себя затвор и не способный его отпустить, ибо непросто это, когда все тело будто парализованное…

– Осознали?