Закон хабара

С этими словами Шаман снял со стены один из автоматов совершенно фантастического вида, которых там висело несколько штук. Короткий, словно обрез винтовки без ложа, ствол диаметром примерно как у охотничьего ружья двенадцатого калибра, магазина нет, спускового крючка нет, приклад напоминает то ли раскрытые торцевые кусачки, то ли лапу какого-то зверя, приготовившегося к атаке. И слегка шевелится, м-да…

– При контакте с плечом оно в него врастет, – просто сказал Медведь. – Временно. Прицел будет управляться вашими глазами – куда смотрите, туда и выстрелит по мысленной команде.

И, предупреждая вопрос, пояснил:

– Обычное оружие у вас сразу попытаются отнять. И, скорее всего, отнимут. Да оно и бесполезно в Четвертом, там по-другому все, сами увидите. А тут будет шанс отбиться.

– Ну, а что с патронами? – спросил я.

– Перезарядка автоматическая, – сказал Медведь. – Пока в вас заряды не закончатся.

– Ты хотел сказать «у нас»? – уточнил Иван.

– Нет.

Мы с Иваном переглянулись.

– В смысле «нет»?

Вместо ответа Шаман достал из какой-то бочки гладкого червя, похожего на длинную сосиску, состоящую из полупрозрачных сегментов, по консистенции напоминающих мягкий лед.

– Это придется проглотить, – сказал кузнец. – С квасом нормально проскочит. В одном черве двадцать зарядов, но лучше заглотить двух. Будет сорок. Сорока должно хватить.

Пока он говорил, червь неторопливо обвился вокруг его руки. Шаман поморщился, стащил его с предплечья как перчатку.

– Холодный, зараза. И скользкий. Тьфу. Тот случай, когда пакость хоть и пакость каких поискать, но, блин, полезная.

– А… без этого никак? – скривился Иван, и я его прекрасно понимаю: у меня тоже желудок заранее скрючился, как только я представил, что запихиваю в себя эдакую тварь.

– Да запросто, – пожал плечами кузнец. – Только, думаю, вам проще будет Шахха попросить, чтоб он ваши головы поотрывал. Так и быстрее будет, и почти не больно. В Четвертом обычно отважные и брезгливые хомо вроде вас умирают долго и мучительно.

Пока мы с Иваном на двоих строили кислые рожи, Шахх подошел к бочке, выудил оттуда трех червей, заглотил их одного за другим, после чего открыл кран, нависший над бочкой, и принялся хлебать бьющую из него черную жидкость. Нахлебался, утер ротовые щупальца когтистой ладонью, и сказал:

– С квасом нормально. Не боись, хомо. Лучше нажраться самому всякой гадости, чем потом всякая гадость будет жрать тебя.

Аргумент был убойный. Мы с Иваном одновременно вздохнули и шагнули к бочке.

– Ну и правильно, – сказал Медведь. – Ща, погодите.

Из-за бочки он достал две кружки, объемом литра по два каждая, наполнил их квасом, протянул нам.

– В принципе, червей можно откусывать как сосиски, но строго по сегментам. Если вам так проще, конечно.

Нам было проще. Я б точно тут же сблевал, если б попытался, как Шахх, проглотить эту тварь целиком. Потому мы с Иваном, давясь до слез, минут пятнадцать отгрызали куски извивающихся червяков и пропихивали их в себя через пищевод, представляя, что заправляемся сардельками. Если б не довольно вкусный квас, процесс, скорее всего, не случился бы. А так все срослось. У меня. Иван докусал второго червя до половины и выдохнул:

– Все, больше не могу. Еще один патрон, и точно буду блевать дальше, чем вижу.

Шахх усмехнулся.

– Для хомо вы еще неплохо держитесь. Некоторых начинает выворачивать от одного вида зарядов к вормгану.

– Наше с братом изобретение, кстати, – сказал Медведь. – Синтез биоморфов Седьмого мира и технологий этого.

– А никак нельзя было тех червяков снаружи оставить? – проговорил Иван, морщась и отплевываясь.

– Можно, конечно, – пожал плечами кузнец. – Была у нас и такая модификация. Отказались от нее. Неудобно, когда ворм-магазин впереди тебя болтается. Перевешивает вперед. К тому же черви всегда голодные, будут пытаться обвиться вокруг шеи и задушить. Ну что, готовы? Крепим вормганы?

Мы с Иваном хором кивнули. Медведь снял со стены второй жуткий автомат, подошел ко мне, поднес к горлу…

Я хотел было напомнить, что вроде в плечо оно должно было врасти, но опоздал.

Живой приклад, едва коснувшись моей шеи, обвился вокруг нее воротником так, что ствол оказался у меня под подбородком. А потом я почувствовал резкую боль в области кадыка, словно его пробили насквозь широкой стамеской.

– Извини, – пожал плечами Медведь. – Ну сам подумай: патроны в желудке, а ружье на плече. Логики никакой. А что мы вам немного наврали, так это для вашего же спокойствия. Обычно люди, когда узнают всю суть вормгана, отказываются от интеграции его в себя. Но мы с братом сразу поняли, что вы настроены серьезно, потому сейчас делаем все возможное, чтобы вам помочь.

– Спасибо… мать вашу, – прохрипел я, ощущая в горле шевелящееся инородное тело.

– Ну и отлично, – улыбнулся Медведь, отодвигаясь в сторону и открывая обзор.