Закон Хроноса

– Но даже если нам и удастся замести следы, нельзя относиться к этой неудаче легкомысленно. Проблема остается. Гумбольдт жив, и у него действующая машина времени. – Фалькенштейн задумчиво зашагал по комнате. – За последние дни у меня было время подумать. Поэтому появилась интересная мысль, – он повел плечами. – До сих пор мы исходили из того, что аппарат представляет для нас угрозу. То, что Гумбольдт может вернуться и предотвратить покушение, так затуманило наши головы, что мы даже не подумали, что машина дает нам огромные возможности. Только подумайте, сколько всего можно сделать! Можно целенаправленно изменять прошлое. И эти изменения привели бы нас к управлению всей Европой, да что уж там – всем миром. Представляете, если бы в 1492 году Новый Свет открыл немец, и североамериканский континент первыми заселили бы немцы. Англия, Франция и Россия пресмыкались бы перед нами. Возможности этого аппарата неограниченны. Там, где были обнаружены ценные полезные ископаемые, первыми появились бы немцы. Алмазные россыпи, золотые жилы, нефтяные месторождения. Территория немецкого государства. Мы смогли бы стать первыми и в области изобретений. Не говоря уже о тех возможностях, которые еще только предстоят в будущем. Совершенно верно, дорогие мои масоны: в будущем. Необъятные перспективы. Можно ли представить, какие технические достижения нас ждут? Оружие – не самое главное средство для победы. Машины, автоматы, летательные аппараты, о которых сегодня можно только мечтать. И все это под немецким флагом, – он значительно посмотрел на присутствующих. – Захватывающе, правда? Однако от нас потребуется кое-что изменить. Вместо того чтобы и в дальнейшем действовать скрытно, нужно о себе заявить.

Штрекер сглотнул:

– Но мы не наемники. Мы члены правительства, государственные служащие.

– Нет, брат Натаниэль, – возразил Фалькенштейн и покачал головой. – Мы гораздо больше. Мы военный совет нового образца. Мы элита руководства империей. Кто, кроме нас, обладает властью нанесения удара Карлу Фридриху фон Гумбольдту? Этот человек только что превратился в самого главного врага государства. Пора решительно выступить против него.

– На каком основании, досточтимый Мастер?

Фалькенштейн отмахнулся:

– Неважно. Что-нибудь придумаем. Конспирация – всегда хороший аргумент. Кто знает, действительно ли оружие обронил Берингер? Может быть, оно все время было у Гумбольдта, и тот просто хотел перевести подозрение на другого. Может быть, императора убил именно он? Пока дело не дойдет до судебного разбирательства, все ниточки находятся у нас в руках, и мы можем диктовать, что нужно делать, а что – нет. Имея в своем распоряжении машину, мы сможем подсунуть любой компрометирующий материал, – он расправил плечи. – Завтра утром я отправлюсь к нему с отрядом моих лучших людей, арестую всех и, конечно, конфискую машину времени. Потом оставлю достаточно улик, чтобы обвинить Гумбольдта в государственной измене и убийстве нашего любимого императора, что позволит передать дело в суд. Если у нас будет то, что мы хотим, мы основательно изучим теорию путешествий во времени и выясним все возможности аппарата. При условии, что машина действительно в рабочем состоянии, – Штрекер мог бы поклясться, что под маской Фалькенштейн ухмыляется. – Да, друзья мои, сегодня особенный день. Сегодня мы отказываемся от тайной жизни и открыто заявляем о себе. Говорю вам: наше время пришло! Мы достаточно действовали в тени. Мы видели, как взошли семена наших усилий, как они проросли и расцвели, теперь же настал час собирать урожай. С завтрашнего дня начинается новая эра. Эра, которой будет отведено почетное место в хронике нашей ложи. – Он вернулся и сел на стул. Глаза его блестели в темноте. – Дорогие братья, теперь все зависит только от вас. Вам решать. Кто за то, чтобы приступить к выполнению плана, поднимите, пожалуйста, руки.

Все руки взметнулись в воздух.

30

Собравшихся освещал бледный свет кухонной лампы. Все расселись вокруг Оскара. Гумбольдт, Берт, Лена и Мышонок. Даже Герон присутствовал.

Шарлотте казалось, что Оскар ужасно выглядит. Ей хотелось взять юношу за руку, но тогда бы он не смог есть. А ведь он валился с ног от усталости. Щеки запали, тело было покрыто синяками и царапинами, одежда испачкалась. Но что-то появилось в его глазах, из-за чего он казался более взрослым и зрелым. Пока он поглощал свою любимую еду – жареную картошку с салом, луком и яичницей, они не сводили с него глаз.

– Ну ты и проголодался, – заметила Лена. – Такое ощущение, что несколько дней ничего не ел.

– Не ел, – согласился Оскар. – По крайней мере, как следует. Только какие-то крохи, которыми и не наешься.

– Рассказывай уже, что случилось, – не утерпел Берт. – Ты путешествовал во времени? А куда?

– Что с Берингером? Рассказывай! Мы хотим знать все до мельчайших подробностей.

– Оставьте его в покое, – заявила Шарлотта и мягко коснулась руки друга. – Не видите, он совсем без сил? Хочешь еще яичницы, Оскар?