Закон крови

Арго чувствовал ломоту и дрожь – в руках, в теле… Еще не хватало, чтобы к нему сейчас прицепилась хонка! Сейчас главное – на его плечах. Да, он – в чужом стойбище, в другой Родовой общине. Но преступление – дело рук его общинника; одна из жертв – его дочь! Главное – на нем! Мучительно хотелось потереть руки, растереть плечи. Согреться. Нельзя! И мучило ощущение: он что-то забыл! Что-то очень важное…

На плечо легла сухая старческая рука Колдуна.

– Не будет ли позволено присутствовать моему собрату, молодому колдуну Рода детей Куницы? Если он еще не ушел.

Арго немедленно поддержал просьбу. (Вот оно! То, о чем он чуть было не забыл…)

Гарт не возражал, хотя и был немного удивлен – после вчерашнего вопроса. Но Узун проворчал:

– Какое дело Куницам до нашей беды?

– Нарушен Закон крови, – спокойно возразил Колдун, – а это может обернуться бедой для всех… И для Куниц – тоже! Наш собрат-Куница молод, но знающ. Думаю, он знает и такое, что неведомо не только мне, но даже мудрому Узуну. К тому же мне известно: у колдуна-Куницы есть вопрос для меня. А у меня – для него.

Узун пробормотал, как бы про себя, но так, чтобы слышали и другие:

– То-то – «знающ»! Даже лечить толком не научился – наставлять приходится!

Но дело было решено. Колдун-Куница пришел немедленно, поблагодарил за оказанную честь и, по знаку Гарта, занял место – рядом, но в стороне.

– Как Нава?

– Будет жить, – ответил колдун. – Но сегодня она не проснется до самого вечера.

И Гарт, и Арго с благодарностью посмотрели на этого узколицего, безбородого, такого молодого колдуна, спешащего на помощь даже чужим. (Это очень хорошо. До вечера все будет кончено.)

Первым заговорил Гарт:

– Братья мои! Друзья мои! Великое горе постигло два наших Рода! Тот, кого все мы уважали и чтили как одного из лучших сыновей Мамонта, оказался отступником. Он не только убийца и похититель, он нарушил Закон крови. Судить и карать его должны прежде всего те, чью кровь он осквернил, чей тотем опозорил. Мы – на земле детей Серой Совы. Но главное слово, решающее слово сегодня принадлежит детям Мамонта… Мы слушаем тебя, великий вождь Арго! Мы знаем: твое решение будет мудрым!

(Вот оно. Начало. Только бы хватило сил!)

– Принесите тела убитых лишенным имени. Всех!

По знаку Йома четверо посланных ушли к мертвому жилищу. Вскоре вернулись с печальной ношей, завернутой в медвежью шкуру, покрывавшую постель, которая так и не стала брачным ложем… Арго кивнул:

– Раскройте.

Теперь четыре тела лежали на утоптанной траве. Два мальчика, которых принесли Йом и его люди, и – муж и жена. Рядом.

– Пусть смотрит!

Лишенного имени подняли грубым рывком. Вынули палку, не развязывая ремней; толкнули вперед. Йома трясло от ненависти и презрения, как будто, вернув амулет, он частично утратил и вчерашнюю сдержанность.

– Ну что? Ты доволен, ВРАГ!!!

Казалось, лишенный имени ничего не слышит. Он стоял перед своими жертвами, перед Йомом, под десятками пар ненавидящих (и любопытствующих, недоумевающих ) глаз, но его собственный взгляд был обращен мимо всего, куда-то очень далеко… или глубоко. Его одежда была грязна и разорвана, от нашивок почти ничего не осталось; волосы всклокочены, глаз заплыл. На разбитых губах – запекшаяся кровь.

Наконец он заговорил, с трудом разлепив разбитые губы:

– Доволен ли я? Нет! Тебе повезло, рыжебородый, тебе подсказали, где меня искать, и я просто опоздал… Я буду доволен, когда придет мое время! А оно придет, будь уверен.

По рядам общинников пробежал ропот и даже смешок. О чем говорит он, обреченный? Видимо, все же бывший первый охотник детей Мамонта и впрямь лишился рассудка!..

Но Мал не понимал и сам, откуда пришли вдруг на его язык эти слова, да еще произнесенные с такой неколебимой уверенностью?! В своей судьбе он нисколько не сомневался: смерть – и смерть мучительная! И осталось только одно – собрать все силы, чтобы умереть мужчиной … Так зачем же было нужно пустое бахвальство? Впрочем, похоже, кое-кого оно смутило, и этому он действительно рад. Последняя радость – других уже не будет.

Заговорил Арго. Голос его был спокоен, бесстрастен – урок приемному сыну.