Закон крови

Вожди двух Родов сидели рядом, на шкуре лошади. Колдуны – здесь же. Старый выглядел бодрее, чем накануне, но все еще не такой, как прежде. Арго держался хорошо: ночью он заставил себя уснуть. И все же – круги под глазами и лицо осунувшееся.

Йом осторожно снял со своей шеи амулет – странной формы пластинку, вырезанную из бивня мамонта, – прижал его к сердцу и с почтительным поклоном передал Колдуну:

– Йом благодарит старого Колдуна за надежную помощь и защиту. Амулет вовремя разбудил сына Арго. И помог.

Колдун также прижал к сердцу драгоценный амулет, вернул его на свою грудь и произнес:

– Пусть отважный Йом расскажет подробнее. Вожди склонили головы в знак согласия.

– Лишенный имени кружил нас по ложным тропам весь день. После дождя мы встали на свежий след, он вел на запад. Но мы не пошли по нему до конца: я помнил совет Колдуна детей Мамонта, – и мы заночевали у верхнего сосняка, оттуда еще можно повернуть к Проклятой ложбине и достичь ее вовремя… Или продолжить путь по свежему следу. Ночью… Ночью были вещие сны. Когда я проснулся, амулет горел на груди, он говорил: «Торопись!» – Йом расстегнул ворот. Действительно, на том месте, где амулет Колдуна касался тела, образовалось красное пятно. – И мы пошли в Проклятую ложбину.

Охотник замолчал на миг, собираясь с мыслями… или с силами.

– Мы увидели. Была еще ночь, а над Проклятой ложбиной стояло зарево! Только это был не костер. Не знаю что… Но мы не испугались, мы достигли места с рассветом и застали там врага, как и предсказал наш Колдун. Анук поспешил. Но он погиб как мужчина – охотник и храбрый воин! А потом, на нижней тропе, нашли тело Алема. Лишенный имени убил его утром, и наши северные соседи ничего не знают.

Колдун задал только один вопрос:

– Что или кого видели охотники в Проклятой ложбине?

– Только лишенного имени! Иных следов там не было.

Гарт сказал то, что должен был сказать:

– Вождь детей Серой Совы благодарит храброго Йома и всех отважных охотников! Вождь детей Серой Совы скорбит о гибели своего брата – сына Серой Совы и о гибели юного сына Мамонта. Наш общий враг взят в срок. Он принадлежал Роду детей Мамонта. Главное слово – за теми, чей тотем, чью кровь он осквернил. Пусть говорит Арго!

(Трудно, ох как трудно говорить! Как трудно быть здесь!)

– Вождь Арго благодарит своего сына, Йома! Вождь Арго благодарит храбрых охотников – детей Серой Совы и детей Мамонта. Вождь Арго скорбит о новых жертвах убийцы и осквернителя Закона крови. Решать его судьбу должны все мужчины нашей общины. Может ли вождь Гарт послать вестника в стойбище детей Мамонта?

– Вестник уже послан. Сыновья Мамонта скоро придут.

– Тогда – подождем.

Говорят: «Поверженный враг отраднее девицы!» Говорят: «Труп врага не смердит!» Говорят: «Сердце врага вкуснее лопатки олененка!» Так было и для Арго – когда-то, в незапамятные времена. Сейчас он очень хорошо понимал Айю, которая придет сюда только потом, когда все уже будет кончено и останется только оплакать жертвы. Дорого бы дал и он сам, чтобы не видеть это существо, валяющееся без движения лицом в золе! Но это невозможно: он мужчина, и он вождь! Вождь опозоренного Рода! И позор еще не смыт…

А утро было таким же ясным, как и накануне. И так же не умолкала птичья перекличка. Только воздух казался душным. Почему-то вчерашний дождь его не освежил…

Наконец послышались голоса его сородичей. Сыновья Мамонта вступили в стойбище детей Серой Совы. Предводительствовал старый Гор.

Люди рассаживались полукольцом: Род Серой Совы по левую руку от вождей, Род детей Мамонта – по правую. Участники погони по-прежнему стояли в центре, около общих костров, рядом с телом связанного врага. Тот почти не шевелился, только кашлял, отворачивая голову в сторону от жара и дыма.

Вожди и колдуны сидели по другую сторону очагов. За их спинами возвышался тотемный столб – засохший ствол лиственницы, очищенный от веток и коры, украшенный знаками Рода Серой Совы. Он был окрашен в красный и черный цвета. Но не только сухая кровь Рода, не только уголь, смешанный с жиром, изменили его природный цвет. И иные пятна были на тотемном столбе… И глаза общинников возвращались к нему снова и снова.

Женщин и детей не было. Женщины оставались в жилищах, занятые подготовкой к погребению или своими делами. Выйти к тотемному столбу они смогут лишь тогда, когда приговор будет произнесен. Присутствовать на суде могла бы только жена вождя, Айя, с согласия Арго, но она отказалась.