Закон кровососа

Миновав несколько производственных строений, мы рывком преодолели еще один открытый участок и оказались в глубокой тени офисного здания, возле входа в который торчали два автоматчика, явно не знающих, зачем они тут нужны и куда себя деть. И правда, при таком количестве пулеметных гнезд, простреливающих каждый метр внутри «Вектора», стационарный пост возле входа был, скорее, данью старой славянской традиции «пущать тех, кому положено, и не пущать тех, кому не положено». Или же и правда внутри здания хранился некий очень ценный хабар, доступ к которому имели лишь избранные члены группировки.

Окна нижних этажей были перекрыты толстыми внешними решетками без следов ржавчины, то есть установили их относительно недавно. Пилить прутья толщиной в два пальца было нереально, да и нечем. Выдрать решетку из окна в целом возможно при наличии накачанного Хащща, но на грохот от такого проникновения сбежится вся группировка. Пост у входа теоретически ликвидировать тоже можно, но подозреваю, что он под видеонаблюдением, и от эдакой ликвидации эффект будет такой же, как и от выдирания решетки.

Ну и еще одно.

Наша небольшая группа затаилась в густых кустах возле здания, пока еще накрытых тенью от него, в двух шагах пройди – не заметишь, так что мы с Хащщем вышли из изматывающего режима невидимости. И тут я понял, что боец и диверсант из меня теперь никакой. Силы оставили мое тело напрочь, будто их помпой откачали, как воду из трюма старого, растрескавшегося деревянного корабля. Я так себя сейчас и ощущал – столетней развалиной, которой до смерти осталось два понедельника. Какое там офисное здание штурмовать, стоять на мелко дрожащих ногах – и то проблема.

– Твою ж нах, – шепотом ругнулся Хащщ, заметив мое состояние. – Как не вовремя. Это тебя отходняк накрыл после стелса. Потому наши мелким его запрещают применять – перебарщивает молодежь, не зная меры, и дохнет от критической потери сил. Тебе теперь еда нужна срочно. Моя не подойдет, к сожалению, – желудки ктулху не усваивают кровь своего вида.

Арина странно посмотрела на меня и медленно, расстегнув воротник комбеза, подставила шею.

– Сюда, – сказала она, ткнув пальцем под маленькое ушко. – Сонная артерия. Только вскроешь – шибанет как из брандспойта. Как давление станет падать, заклеишь отверстие слюной.

– Все правильно говорит, – кивнул Хащщ. – Одним щупальцем работай. Если аккуратно вскрыть, даже следов не останется.

– Да вы офигели тут все, – прошептал я, не в силах оторвать взгляд от жилки, бьющейся под тонкой кожей в такт пульсу девушки.

– Не строй из себя не пойми что, ладно? – скривилась Арина. – Мне эксперимент важнее полулитра крови.

– Я б на твоем месте литр в себя впоил, – посоветовал Хащщ. – Может, тогда она прибалдеет и трендеть поменьше будет, достала. Только не увлекайся, следи за счетчиком, а то всю выпьешь и не заметишь.

Я не понял, о каком счетчике он говорит, но осознавал, что, в общем-то, вариантов больше и нет. Остаться тут под окном в виде расплывшегося от бессилия мешка с костями мне совершенно не улыбалось. Мало того, что меня непременно рано или поздно найдут вольные, и даже представить страшно, как будет умирать от их рук самое жуткое чудовище Зоны. Арина-то наверняка свинтит отсюда, а вот Хащщ может и не бросить меня. Попытается вытащить и погибнет сам вместе со мной. Дурацкая ситуация, выход из которой мог быть только один.

А дальше, когда решение было принято, организм сделал все сам…

Это было удивительно – оказывается, в щупальцах ктулху имелся целый набор инструментов для кормления. И присоски, чтобы жертва не вырвалась, и небольшие коготки, выдвигающиеся из щупальцев в случае, если жертва вырывается очень активно и одних присосок недостаточно, чтобы ее удержать. И маленькие лезвия, чтобы не вгрызаться зубами в мясо, неэстетично разрывая его клыками, а аккуратно вскрыть артерию – и культурно принимать пищу, как нормальный, хорошо воспитанный вампир из популярного женского романа.

Все было так, как сказали Арина с Хащщем, – и напор в первые секунды, и какое-то внутреннее осознание того, сколько выпито и сколько еще осталось для того, чтобы жертва потом могла нормально функционировать. Я прям видел неким необъяснимым внутренним взглядом эту красную черту, неумолимо приближающуюся к моей глотке, за которой – все, дальше можно допивать до того, как фляга превратится в мумию, все равно она не жилец. И слово-то какое пришло – «фляга». Наверно, что-то из лексикона мутантов моего вида, воспринимающих людей как ходячие сосуды с питательной жидкостью.

А остановиться было, кстати, сложно. Ничего вкуснее я в жизни не пил! Горячая жидкость ударила в голову, разлилась по телу нереальным огненным потоком, дарящим небывалую силу, море энергии, обновляющим каждую клетку организма, заставляя его обратить процесс старения вспять. Теперь понятно, почему в Зоне я ни разу не видел дряхлых ктулху. Этот вид мутантов не умеет стареть и, похоже, сдохнуть может только от десятка пуль в мозгу или от дефицита свежей человеческой крови, запускающей вспять процессы старения.