Закон кровососа

В какой-то момент внутренний счетчик будто щелкнул – 500 миллилитров. Ненавязчиво так, совершенно проходная, ненужная информация, мол, пей дальше, не задерживайся, оно только на пользу. Инстинкт ктулху требовал заправки бака под завязку, но остатки человеческого сознания, властно задвинутые назад этим инстинктом мутанта, все-таки сработали.

Сделав неимоверное волевое усилие, я оторвался от источника жизни, лизнул языком ранку на шее Арины и на всякий случай отодвинул ее подальше от себя. Потому что хотелось еще. Настолько, что я всерьез опасался не справиться с этим своим неистовым желанием.

– Надо же, – разочарованно сказал Хащщ. – А я думал, ты не сдержишься и всю ее выхлебаешь. Уж очень она надоела, однако.

– Она, если что, тебе жизнь спасла, – сказал я, отдуваясь и пытаясь взять себя в руки, так как изголодавшийся организм слишком настойчиво требовал добавки. И поправился: – Ну, при моем участии, разумеется.

– А я чет думал наоборот, что это ты, а она только так, рядом стояла, – пожал плечами Хащщ. – Ладно, тогда распитие дамы на двоих отменяется, а то я, признаться, рассчитывал дохлебать то, что после тебя останется. Типа, не пропадать же добру.

Арина зыркнула на Хащща недобро, но ничего не сказала. Видимо, лишних сил не было на очередную перебранку. Лицо бледное, но держится. Достала из рюкзака банку энергетика и какой-то пузырек с таблетками, всыпала в себя почти половину пузырька, запила, головой тряхнула, хрипло прошептала:

– Все, я почти в норме. Сейчас пойдем.

Куда пойдем?

Но она знала куда. Вытащила из того же рюкзака «смерть-лампу» и начала на ней крутить какой-то выступ, с виду абсолютно неоткручиваемый, а на деле, оказывается, тянущийся, как жвачка. Свернула его в металлический мини-жгут, после чего приставила оружие «мусорщиков» широким стволом к оконной решетке и, ловко нажав неудобный спусковой крючок, двинула «смерть-лампу» вдоль подоконника.

Много чего я в Зоне видел, но такое – впервые. Никогда не думал, что оружие «мусорщиков» можно регулировать по мощности, так как с виду нет на нем никаких регуляторов. А тут полминуты – и толстенная стальная решетка осыпалась вниз в виде серой пыли. Окно Арина вскрыла так же, бесшумно распылив стекло и раму. Вот уж действительно, век живи – век учись, так неучем и помрешь.

Впечатленный Хащщ галантно встал на одно колено, и Арина, кивнув, приняла помощь в виде сложенных лап мутанта, использовав их как ступеньку. Следом в окно влезли и мы с Хащщем.

В комнате, куда мы попали, никого не было. Ничего интересного – тоже, только кучи хлама по углам, оставшегося здесь еще со времен Советского Союза: старые разбитые ящики, рваные противогазы, мятые клочья газет, изодранные, заплесневевшие книги, другой неопознанный мусор, от времени и сырости просто превратившийся в кучи грязи. И запах стоял соответствующий. Само собой, в Зоне канализация нигде не работала, и каждый гадил там, где ему удобно. Кому-то было удобно здесь, причем, судя по вони, удобствами он пользовался недавно.

– Свиньи, – прошипела Арина. – Яму, что ли, во дворе вырыть трудно и нужник из досок поставить?

– Вот именно, – поддакнул Хащщ, видимо, проникшийся моими словами о том, что Арина спасла ему жизнь. – Вроде хомо, а ведут себя хуже мутантов, которые никогда не гадят там, где живут.

– Тихо, – прошипел я.

По коридору, в который выходила комната, кто-то шел. От двери в косяке комнаты остались лишь потемневшие от времени следы от петель, так что все было отлично слышно. Идущий приближался нетвердыми шагами, бубня себя под нос:

– Каждая… ик… пптица ищет… ик… чистое небо…

Видимо, спеть пытался, но у пьяных в хлам это обычно получается не очень. В группировке «Воля» парни, конечно, отчаянные, но многие злоупотребляют, и у них это норма. Потому и народу у вольных всегда больше, чем в «Борге», где строгая дисциплина отпугивает многих новобранцев.

В общем, на этот раз любовь к крепким напиткам вольного подвела конкретно. Когда он поравнялся с комнатой, куда, видимо, отправился по нужде, из дверного проема высунулись огромные мускулистые лапы и легко свернули голову незадачливому вояке. Быстрая смерть, хорошая, вольный даже понять ничего не успел. Не каждому в Зоне выпадает такое счастье – моментально щелкнуть копытами, без боли и страданий.

Хащщ втянул в комнату свежий труп и тут же к нему присосался.

– И куда ж в тебя столько лезет? – шепотом поинтересовался я.

– У меня хвост растет, – прошипел Хащщ, оторвавшись от «фляги». – А растущий организм требует белков и калорий. Блин, вкусный хомо попался! Не хочешь попробовать?

– Воздержусь, – сказал я.

И правда, после подпитки кровью Арины чувство голода пропало, зато появилось ощущение легкой тошноты и изжоги, усилившееся при мысли о дозаправке вольным. Видимо, в отличие от Хащща мой организм еще не привык выхлебывать людей одного за другим.

Жутковато, конечно, выглядела кормежка Хащща. Труп вольного стремительно сморщивался, превращаясь в мумию, зато хвост мутанта наливался и рос прямо на глазах. Длиной он уже был как у меня недавно, может, даже и подлиннее, и уже явно толще.