Закон кустарника

Машина остановилось. Пока Алексей расплачивался с водителем, Юля пыталась сориентироваться на местности. Район был обжитой и зеленый. Четыре многоподъездных дома образовывали двор. Фонарей было мало, у домов еще так–сяк, а в глубине двора тьма стояла кромешная. Дом, у которого остановилось такси, был кирпичный с высоким крыльцом и дубовой дверью. На двери красовался кодовый замок странной конструкции, на железной панели располагались не кнопки, а рычажки, которые надо было поставить в определенное положение, над ними надпись: «………занская 9, корп.3, подъезд № 5». Лифт в подъезде был конструкции «доисторической»: с тяжелой железной дверью, для того чтобы ее закрыть приходилось прилагать немалую физическую силу. Грохот был внушительный, но только после этого кабина с шумом, сильно напоминающим вой сирены, начинала подниматься вверх.

–Вот моя берлога. Прошу.–Лешка широко распахнул входную дверь и пропустил Юлю вперед. Как только она переступила порог квартиры, тут же зажегся зеленоватый свет, и заиграла приятная музыка. Юля вопросительно посмотрела на Лешку.

Тот довольно улыбнулся,–Это мы с Шустрым придумали еще, когда в институте учились, на втором курсе. Точнее, автор он, а я так на подхвате. У Андрюхи вообще не голова, а атомный генератор. В школе физик на него молился, а какую Андрюха акустическую установку для нашего ансамбля смастерил. Кстати, как тебе в клубе световое оформление?

–Здорово!

–Это тоже Шустрый. Правда, теперь только идея его, а на реализацию он Росту классных парней нашел. Не почину вице–президенту крупной компании такой мелочью заниматься.

–А, что за компания?

–«Инсеттелеком»,–у Лешки в голосе звучала неподдельная гордость,–Там крупный бизнес. Есть хочешь?

Юля вдруг почувствовала зверский аппетит,–Честно, говоря, хочу.

–Вот и я хочу. У меня всегда так после общественных застолий. Сейчас чего–нибудь сообразим.

–Давай, помогу.

–Не–е–е, я сам. Гуляйте, барышня, гуляйте,–он шутливо толкнул ее в спину,–Ванная налево, жилые помещения прямо.

Оставшись одна, Юля наугад открыла первую попавшуюся дверь…..

Небольшая квадратная комната ей понравилась. Диван, шкаф, два полукруглых кресла и торшер в углу, на полу мягкий ковер. Все было выдержано в едином стиле, только большой письменный стол красного дерева выбивался из общего ряда. Над столом висели фотографии. Красивая белокурая женщина в зеленом платье пристально смотрела на мир грустными глазами. Рядом снимок десятилетнего мальчика в джинсах и белой рубашке, мальчик очень напоминает женщину. На следующей фотографии мальчик, женщина и пожилой седовласый мужчина сидят в саду на скамейке и радостно улыбаются в объектив. Все трое очень похожи. И последний снимок на столе: сильно постаревшая белокурая женщина сидит на стуле, руки аккуратно сложены на коленях, а у нее за спиной, чуть подавшись вперед, стоит Алексей.

–Этот снимок сделан незадолго до маминой смерти,–Юля вздрогнула и обернулась. У Лешки были такие же грустные глаза, как и у матери на фотографии.

–А это, – она показала на фото, где пожилой мужчина обнимал мальчика и женщину,–твой дед?

–Да. Помнишь скамейку за домом рядом с качелями? Это его любимое место,–и, помолчав, добавил,–Было.

Ни скамейку, ни качели Юля не помнила,–Почему было?

–Когда мама маленькая была, то летом возле скамейки ставили раскладной стол и, если не было дождя, дед перебирался туда работать, а рядом мама. Там еще песочница была. Вот в ней она и играла. Аннушка рассказывала, что мама обычно сидела очень тихо, только изредка просила покачать ее на качелях. А после маминой гибели дед больше на эту скамейку никогда не садился, он и на даче–то стал редко бывать.

–Леша, можно я спрошу? Как погибла твоя мама? Если не хочешь, не отвечай.

–Ее машина сбила, ночью. Рядом с указателем, где поворот на Сарафаново. Точнее не сбила, а наехала. Вскрытие показало, что в тот момент она уже мертвая была.

–Господи, какой ужас? Ты прости меня, пожалуйста,–Юля виновато посмотрела на Алексея, потом обхватила его руками и крепко прижалась. И, вдруг, поняла, что плачет. Слезы как–то сами собой навернулись на глаза и побежали струйками по лицу, срываясь с подбородка крупными каплями.

–Ты, чего?–погладил он ее по голове,–Не надо. Я уже привык.

–Это я спьяну,–попыталась отшутиться Юля, а про себя: «Чего это я весь вечер рыдаю, как «кисейная барышня»? Фу, стыд, какой…….»

–Ты же практически ничего не пила!–возразил Лешка.

–А, ты, что каждый мой шаг помнишь?–слезы течь перестали.

–А то? Если ты не замечаешь, это еще не значит, что я на тебя не смотрю.

–Все время?

–Когда ты рядом, то все время.

–А когда нет?

–Естественно не смотрю, но думаю. Иногда,–он расхохотался.

От этого «иногда» опять засосало под ложечкой,– Нервы сдают. Все отдохнуть собираюсь, да не получается…., то одно, то другое….,–Юля неопределенно замотала головой, потом показала на окно,–а район у тебя зеленый. Давно здесь живешь?

–Давно.

–У меня в «Кунцево» еще один знакомый живет…,–слезы ее высохли окончательно,–А есть, мы будем? Ты обещал.

–Ну, раз обещал, придется тебя кормить.

***