Закон меча

– Сейчас корабли совсем без рангоута, тяжелое ружье не подвесить, а на весу не удержать.

– Это для кавалерии, – глянув на полуметровые аркебузы, предположил Норманн, – а дальше стоят с картечницами.

– Заряжаем дюжиной десятиграммовых картечин, дальность выстрела не превышает пятидесяти метров, – подтвердил догадку Антонио.

Продолжая идти вдоль строя, Норманн не забывал приветствовать стоящих с оружием дружинников, а тех, кого помнил по предыдущим походам, обязательно обнимал. Шли медленно, Михаил Телятьинский и Конрад фон Вейсенштейн тщательно осматривали и чуть ли не обнюхивали огнестрельное оружие. Более эмоциональные гасконцы с детской непосредственностью пытались взять аркебузы в руки и немедленно испытать их в действии.

Антонию построил самый настоящий дворец! Входная дверь вела в огромный зал с восемью колоннами из белого с голубоватыми прожилками полированного гранита. Центр зала занимал фонтан, где бронзовые рыбки поливали журчащими струями увлеченного ловлей медведя. А дальше на беломраморном возвышении стоял кроваво-красный трон!

– Зачем? – растерянно обернулся Норманн. – Кто это придумал?

– Идея моя! – с поклоном ответил Антонио. – Инженерное воплощение принадлежит Максиму.

– К чему все это? – Норманн провел рукой по холодному стеклу, из которого отлили трон. – Мы же скоро возвращаемся назад!

– При первой возможности я обязательно приеду сюда, – усмехнулся Антонио.

– Хочешь увидеть это великолепие после двух сотен лет?

– Естественно! Какой архитектор не мечтает узнать судьбу своего детища!

– Сир? Ваша светлость чем-то недовольна? – с поклоном спросил подошедший Максим.

– Трон из цветного стекла? Он не рассыплется под весом будущих правителей?

– Ну что ты! На самом деле трон чугунный, стекло нанесено в технике гута.

– Гута? – переспросил Норманн. – С латыни gutta переводится как капля.

– Правильно понял, лепку из стекла освоят лет через пятьсот. Ты имеешь полное право гордиться своими мастерами. Садись!

– Прямо сейчас? Может, подождем несколько дней, организуем церемонию присоединения Лифляндского княжества?

– Привыкай к своему «рабочему месту».

– Ага, отныне у меня начнет работать только задница.

– Хватит болтать! Народ уже заждался!

Норманн непроизвольно перекрестился и сел. Тотчас трон засверкал алыми искрами.

– Ты туда еще и елочную гирлянду засунул? – зашипел «правитель».

– Стоп-сигналы от верблюда! – усмехнулся Максим. – Внизу система зеркал и плошки с осветительным маслом.

– Идею у фараонов спер?

– Упрощенный вариант трона из Влахернского дворца басилевсов в Константинополе.

– Внизу, – Норманн слегка притопнул ногой, – потные рабы, а надсмотрщик с плетью следит за моим задом?

– Зеркала разворачиваются одним рычагом. Под тобой комната для охраны с дополнительным выходом за спинкой трона.

– Для безопасности следовало в ногах установить пулемет с дистанционным управлением, и любовь народа была бы обеспечена до гроба.

– Хватит болтать! Скажи народу пару слов! – Максим низко поклонился и, пятясь задом, скрылся за колоннами.

Только после этого Норманн обратил внимание на собравшихся. В зал вошло более сотни человек, и все они свободно разместились между троном и фонтаном. Прав Максим, надо было что-то сказать, только в голове не нашлось ни одной путной мысли.

– Тебе, Владимир Данилович, надлежит стоять по мою правую руку, а рядом – Симеоновичу. – Первые пришедшие на ум слова сняли внутреннее напряжение.

– Благодарим за честь, великий князь! – Родственники синхронно поклонились и заняли указанное место.

– Моему наставнику по прозвищу Максим стоять по левую руку.

Главарь припортальной братвы, согнувшись, словно от острого приступа радикулита, посеменил к трону.

– Учителю воинского дела Ахиллу Фаттори стоять рядом.

– Я здесь зачем? – прошептал Ахилл, занимая указанное место.

– Назови другого, кто лучше тебя знает военное дело, – так же шепотом ответил Норманн.

– Воевод не забудь! – не поднимая головы, напомнил Максим.

– Воеводе Захару Дидыку и корабельному воеводе Тимофею Шушуну стоять за моей спиной, – без промедления откликнулся Норманн.

Оба воина некоторое время стояли неподвижно, словно не веря своим ушам, но поздравления друзей с шутливыми пожеланиями не зазнаваться вывели их из ступора. Воеводы, не стыдясь, заплакали и, гордо вскинув головы, заняли указанные места.

– Сотнику княжеской сотни Нилу стоять продомос [18].

– Не много ли чести? – недовольно спросил Владимир Данилович.

– Это посыльный на побегушках, – пояснил Норманн.

Тем временем необычайно довольный Нил (нос вверх, грудь колесом), прошел через зал и встал перед ступенькой.

– Обед через два часа, – тихо напомнил Максим.

– Справа под окном нужно поставить три конторки, – продолжил Норманн, – каждое произнесенное здесь слово должно быть записано для потомков.