Закон меча

Гремя колесами, во двор въехала груженная бочками телега. Возница, увидев Норманна, подкатил прямо к крыльцу, затем, сняв с головы войлочный колпак, начал что-то лопотать.

– Ему приказано доставить бочки непосредственно к вам, – с недоуменным выражением лица перевел Генрих.

– Это бочки с осветительным маслом. Уважаемый друг, прошу принять их в дар как благодарность за оказанное гостеприимство.

– Слишком дорогой подарок. Тем не менее я возьму с благодарностью.

– Я прошу вас об одолжении, – улыбнулся Андрей. – Не могли бы вы оповестить соседей о предстоящей продаже осветительного масла?

– Гонцов я пошлю, да мало кто раскошелится на целую бочку. У нас его продают в кувшинах.

– Согласен в обмен брать вино. Кто заплатит золотом или серебром, тот получит скидку.

– С вином вы хорошо придумали, в иные годы виноторговцы к нам даже и не заглядывают.

Благополучие семейства д'Аксов, как и всех других землевладельцев, полностью зависело от перекупщиков. Благодатные земли давали высокие урожаи пшеницы и винограда, но посредники частенько «забывали» Гасконь, вынуждая дворянство самостоятельно отвозить на рынки свое зерно или вино. Ближайший торговый центр находился в Бордо, до которого четыре дня пешего пути. Но и этот вариант не гарантировал хорошей выручки. Генрих д'Акс-младший принялся подробно перечислять доходы и расходы родового имения. Слушая про мюиды зерна и барики[13] вина, Норманн отметил самую важную для него деталь: гасконцы жили сытой и спокойной жизнью.

Ближе к вечеру в замок приехали соседи. Сначала по камням прогромыхала похожая на ящик карета с семейством д'Аланд. Чуть позже прискакали верхом братья Филип и Кантен д'Акшон. Как и в случае с хозяевами, это были наследники, родители которых несли службу при короле Англии.

– За повелителя моря и суши! За верного друга и храбрейшего среди храбрых! За того, кто никогда не щадит врагов и не обижает слабых! За того, кто рожден у рулевого весла, а не у домашнего очага! – Ужин начался этим красноречивым тостом Ульфора.

Чествование Норманна нисколько не обидело хозяев, а вскоре юноши «выпали в осадок», ибо литр крепкого вина снесет с ног любого богатыря. По норвежской традиции, впрочем, как и по заведенным на Руси правилам, после здравицы рог передается по кругу. Каждый добавляет к тосту свою «честь и хвалу», после чего волен выпить, сколько желает, можно слегка помочить губы и передать дальше. Без здравицы один или несколько кубков ставят посреди стола, а пить или не пить, личное дело каждого. Ульфор передал рог Генриху, а тот, не зная обычаев гостей и не поняв тоста на норвежском языке, лихо осушил полный рог сладкого вина. Вскоре и младшие братья повторили ту же ошибку. Или это была ошибка предводителя мурманов? Ульфор несколько обескураженно наполнял рог снова и снова, но вместо продолжения здравицы ничего, кроме «мерси», не услышал. Вскоре за столом остался лишь один представитель Гаскони, месье Эмиль Нодье, учитель юных графов. Впрочем, были и юные барышни, которые весело щебетали и смеялись над шутками норвежцев.

– Месье Нодье! – Норманн решил съехидничать по поводу поведения юных графинь. – Вы не поделитесь секретом?

– Разумеется, господин герцог! Что вы хотите узнать?

– Как вы сумели так быстро обучить барышень языку северных народов?

– Ах это? Понимаете, наука еще не в силах изучить те тонкие душевные флюиды, которые испускает душа человека.

– Я верю в особый душевный настрой девушек Гаскони. Но мои воины! Они прошли множество сражений!

– Не следует сравнивать суровое, покрытое шрамами тело и душу человека!

– Вы отлично обучили юных графов, все трое очень хорошо говорят на латыни. – Норманн решил не углубляться в заумную схоластику.

– Они просто обязаны знать латынь! – воскликнул Нодье. – К тому же Шарль готовится к принятию сана священнослужителя.

– Он настолько набожен?

– Нет, что вы! Старший сын наследует замок, второй сын принимает сан, а все остальные дети мужского пола служат в королевской гвардии.

– Отправляются в Лондон? – уточнил Норманн.

– Совсем не обязательно, – пожал плечами месье Нодье, – большинство предпочитает Наварру. Бурбоны, знаете ли, очень богаты.

Найдя в Норманне благодарного слушателя, месье Эмиль Нодье принялся подробно описывать достоинства своих подопечных. Мелани оказалась способной поэтессой с обостренным восприятием ритма стихов, романтическая душа Мари тяготела к песням о любви. Тем временем сами девицы без какой-либо скромности лихо отплясывали в объятиях норвежцев. Судя по доносящемуся со двора женскому визгу и развеселой музыке, праздник и там достиг своего апогея. Норманн послал слугу за тальянкой и вскоре включился в оркестр, состоящий из бубнов и виол. Жаль, не удалось потанцевать, Леанта по непонятной причине тихохонько слиняла из зала, а танцы с другими женщинами могли завести в дебри иных отношений.