Закон Моисея (ЛП)

Я задремал, перед этим закончив шлифовать веранду. В течение всего утра я то и дело косился взглядом на загоны и надворные постройки Джорджии, замечая ее то там, то тут, и это помогало мне расслабиться и приглушало назойливое чувство беспокойства, которое я никак не мог стряхнуть с себя. Когда у меня заболела спина, а руки еле двигались от усталости, я решил сделать перерыв, приготовил перекусить и забрался в ванну, которую занимала Джорджия прошлой ночью. Я скучал по ней и размышлял над тем, как отнесу ее туда как можно скорее. Тепло и плескание воды принесли умиротворение, к тому же до этого я не спал всю ночь. Мои глаза отяжелели, мысли замедлились, и я закончил принимать ванну в каком-то ступоре. Выбравшись из удушливого помещения, я неторопливо натянул джинсы и плюхнулся на живот поперек кровати, уткнувшись лицом в подушку, на которой прошлой ночью спала Джорджия.

Я мгновенно погрузился в сон.

А когда проснулся, пистолет был приставлен к моей голове.

— Это оказалось слишком легко. Я не знал, как все провернуть. Думал, мне придется пристрелить тебя сразу же, как только зайду через парадную дверь.

Мне стало интересно, почему он не сделал этого, а решил выстрелить мне в спину, пока я сплю. Ведь это было бы сложнее объяснить. Но я был убежден в том, что у него имелось объяснение. Он был одет в униформу, состоящую из отглаженных темно-коричневых брюк и рубашки. Так официально. И у меня возникло ощущение, что номинально я уже был мертв.

— Вы здесь, чтобы арестовать меня или убить, шериф? — непринужденно поинтересовался я. Я держал руки поднятыми, в то время как он сопровождал меня вниз по узкой лестнице, приставив пистолет к моей спине. Я не знал, куда мы направляемся. Но для улицы я был одет неподходяще — без обуви и с голым торсом. Мой внешний вид не соответствовал той версии, которую, возможно, он придумал.

Мы прошли вдоль кухни и остановились.

— Возьми один из тех ножей. Хотя лучше возьми всю подставку, — проинструктировал он, кивая в сторону набора ножей с черными ручками, которые я купил для дома.

Не сдвинувшись с места, я пристально уставился на него, не собираясь ему помогать убить меня.

Он выстрелил в шкаф для посуды рядом с моей головой. Взгляд его был решительным, а рука, которой он стрелял, даже не дрогнула.

— Бери нож! — повторил он, повышая голос, держа палец на спусковом крючке в ожидании, чтобы я подчинился.

Мгновение я взвешивал его слова. Мое сердцебиение ускорилось, пульс подскочил, всплеск адреналина вызвал желание схватить эти ножи, как он и сказал, и начать метать их в него. Я потянулся к подставке и вытащил самый длинный и острый нож из всех, расслабленно держа его в руке. Очевидно, племянник шерифа не рассказал ему о моем умении хорошо владеть ножами.

— Ты хочешь, чтобы я кинул его в тебя, шериф? Может, слегка порезать тебя, тогда все будет выглядеть так, будто ты был вынужден это сделать? Ты пришел сюда арестовать меня за то, что мне не совсем ясно, и я наступаю на тебя с ножом, поэтому тебе приходится выстрелить в меня. Таков твой план? А тебе не следует зачитать мне мои права или сказать, почему я арестован?

— Я здесь, чтобы допросить тебя в связи с исчезновением Лизы Кендрик, — произнес он, не отрывая взгляда от ножа и продолжая держать палец на курке; он ждал, что я пошевелюсь, тогда бы он смог нажать на него. — Когда ты будешь мертв, я найду ее здесь. Связанную и накачанную наркотиками. И никто не станет задавать мне вопросов, никого не будет волновать твоя смерть.

Я не знал, то ли он свихнулся, то ли я опять что-то упустил.

— Ты имеешь в виду Сильви Кендрик? — спросил я, у меня голова пошла кругом.

— Я имею в виду Лизу. Это была такая удача, что прошлой ночью я заметил, как она шла вдоль улицы. И я знал, что в тюрьму за Давидом Таггертом ты приезжал на ее фургоне. Как все складно получилось, просто маленькое чудо.

— Это ты убил мою мать? С этого все началось, шериф? — тихо спросил я, пытаясь соображать как можно быстрее.

— Я не убивал ее. Я ее любил. Я любил ее так сильно. А она была шлюхой. Ты знаешь, каково это быть влюбленным в шлюху? — он засмеялся, но этот звук больше походил на всхлип, и он тут же остановился, стиснув зубы, все также твердо держа руку. Кажется, я ударил по больному, действительно по больному месту. — Ты совершенно не похож на меня. Я просто поверить в это не мог, когда увидел тебя. Крошечное тельце, подключенное к куче аппаратов. Я думал, что, должно быть, они допустили ошибку. Я думал, что ты мой, — произнес он и левой рукой хлопнул себя по груди. — Я думал, что ты мой, но я другого цвета, ведь так?

Еще один приступ смеха заставил меня отшатнуться, на дюйм приблизившись к двери, и крепче ухватиться за нож. Он угрожающе сделал шаг ко мне, но разговор был еще не закончен.