Закон молчания (СИ)

Ладонь у напарника была узкая, но не квелая, как снулая рыбина, а хватка — крепкая. Что до имени — его Тед твердо решил сократить, если сработаются. Подумалось, что Воронцову, попытайся он примкнуть не к ним, а к семье Гамбино, не светило бы вообще ничего, не то что заделаться, пусть и ненадолго, помощником капо. В отличие от дона Сальваторе, принимавшего к себе публику самую разношерстную, Карло Гамбино считался приверженцем старых традиций, и не-итальянцам в его организацию путь был закрыт наглухо. Собственно, и сам Теодор, повернись все два года назад с точностью до наоборот, не мог бы рассчитывать ни на что. Конечно, в каком-то смысле это означало сравнивать сорта дерьма, но даже при соответствующем происхождении оказаться в рядах семьи Гамбино он желанием не горел совершенно. Маранцано в своих кругах имел репутацию человека разумного, спокойного и взвешенного, интеллектуала, заработавшего уважение именно трезвым расчетом и подходом к делу. Даже его излишняя суеверность воспринималась не недостатком, а простительной человеку его уровня причудой. Карло Гамбино, не закончивший даже среднюю школу и до сих пор живший в стране нелегально, строил свою власть исключительно на страхе. Поговаривали, что его побаиваются даже собственные друзья. Вполне возможно, небезосновательно. Законы, конечно, во всех семьях одинаковы, а вот их трактовка… У Гамбино даже за вполне дельное возражение можно было оказаться в Яме. Или не оказаться. Как повезет.

Тед вырулил из переулка, прибавил газу и перестроился в левый ряд. Ехать предстояло в западный пригород, что хорошо: не нужно переться сперва на Центральный остров, а с него на восточное побережье. Пробки, конечно, уже спали, но что в городском тоннеле, что на обоих мостах наверняка еще плотновато.

Денис снова уткнулся в свой телефон, и, покосившись в его сторону на светофоре, Тед понял, что напарник увлеченно дуется в какую-то головоломку. Вымогатель, блин! Страшный мафиозо, метивший на место повыше! Одно другому не мешало, но все равно стало смешно. Тот на негромкое хмыканье поднял голову, глянул вопросительно. Тед махнул рукой. Хотелось узнать, как его-то сюда занесло и чего не поделил с начальством, но на расспросы о прошлом было наложено негласное табу (пусть оно иногда нарушалось, но сейчас уж точно интересоваться рановато), а за вторую тему Теодора могли с полным на то правом послать в задницу.

Молчать, однако, становилось все неуютней. Это тебе не дона катать: с напарниками Тед пусть и не водил такой уж тесной дружбы, но привык перекидываться хоть парой-тройкой фраз, а не таращиться на дорогу, не говоря ни слова.

— Ну и как тебе Джо? — поинтересовался он, перестроившись вправо и обогнав тихоходную микролитражку. — Блин, и чего выперся левее левого, если больше сороковника не едешь?

— Нормально. — Денис поставил игру на паузу и сунул телефон в карман пиджака, тут же некрасиво оттопырившийся.

— Ну да. Он мужик спокойный.

«В отличие от Макса» прямо-таки повисло в воздухе, но оба сделали вид, что ничего не заметили.

— Я слышал, — кивнул Денис. — Тут лучше свернуть и через Кулвер-стрит. Длиннее, но меньше светофоров.

— Не учи ученого, — беззлобно фырнул Тед, уже после первой остановки на красный знавший, как мизерны их шансы попасть в «зеленую волну», и перестроившийся в ряд на поворот, и все-таки не удержался: — Может, оно и к лучшему. Сколетта…

— Спокойный. Ты говорил.

— Ну да. — Тед ощутил, что напарник держится немного отстраненно, и решил чуть надавить: — По крайней мере, лучше, чем… А, блин! — Не договорив, он резко отрулил в сторону, когда какой-то недовольный тем, что его величество на здоровенном внедорожнике не спешат пропустить, перестроился вправо, выскочил прямо перед носом «Штуберта» и поучительно вдарил по тормозам. — Вот же ур-род!

Довольный преподанным уроком, внедорожник рванул вперед.

— Судя по номерам, он из Эмпайр-Бей, — заметил рыжий, совершенно не впечатленный ни рывком, ни резким торможением, от которого заблокировались и дернули тело назад страховочные ремни.

— Угу. И понятия не имеет, что дальше по курсу камера, — добавил Тед.

Погонять он любил, но там, где за это не нужно расплачиваться.

— Туда и дорога. — Рыжий пожал плечами и совершенно спокойным тоном, каким обсуждают, скажем, погоду или заказ в ресторане, проговорил: — Слушай. Если тебе интересно, с чего вдруг меня перевели, спроси напрямую. И я сразу отвечу: не по моей вине. Я был против, de Casacco настоял, парни попали в перестрелку. Конец истории.

Прозвище Уайтера он произнес с жутким акцентом. Даже Теодора, не слишком сильного в итальянском, покоробило.

— Да ладно тебе, — он примирительно вскинул руки, на мгновение убрав их с руля, — не ерепенься. Не хочешь обсуждать, никто и не заставляет. Уайтер — козел, и с этим никто не спорит.