Закон монолита

Пуля, вылетев из ствола, сорвала металлический привод с левого плеча Перевозчика. При этом ее скорость была столь ужасающе высока, что мистическая фигура в древнем экзоскелете от удара карикатурно вертанулась волчком и грохнулась пятой точкой на бетон, с хрустом приложившись спиной об какую-то стальную балку, торчащую из большой кучи мусора. От столь мощного удара разошлись ржавые стальные пластины, прикрывающие правый бок предводителя фанатиков, и под ними стало хорошо видно почерневшее, подрагивающее мясо.

– Видите, кто вами командует? – крикнул я, обращаясь к «монументовцам». – Вы точно хотите, чтобы живой мертвец послал вас на смерть? Вы-то пока живы, в отличие от него, и вам есть что терять. Вы же видите – Монумента больше нет, так зачем нам теперь убивать друг друга?

Перевозчик поднял правую руку, чтобы что-то сказать, но я недвусмысленно качнул стволом винтовки в его сторону – мол, заткнись, пока я не заткнул тебя вместе с твоим передатчиком и скрытыми динамиками, расставленными в разных концах зала.

И Перевозчик внял. Мертвым хочется жить даже больше, чем тем, кто пока еще не расстался с жизнью.

Первым сдался черный живой танк, который волок меня на себе. Смачно плюнув на внутреннюю сторону переговорного устройства шлема, он развернулся и тяжелой поступью направился к выходу из зала.

Остальные колебались недолго. И «монументовцы», и ожившие сталкеры по одному, по двое, и целыми группами покидали свою общую могилу, в которой и те, и другие были похоронены долгое время – только одни заживо, а другие по-настоящему. Никто из них не подошел ко мне поблагодарить за спасение. Я видел по их глазам – человек, уничтоживший главную легенду Зоны, для них чужой. Не такой, как они. Другой. Непонятный. А всё, что непонятно, внушает безотчетный страх – либо, как минимум, желание уйти побыстрее и подальше…

Хотя нет, я ошибся. Одна фигура отделилась от группы уходящих сталкеров. Ко мне подошел генерал Грачев в местами разорванной черно-красной униформе и, протянув руку, сказал:

– Спасибо, сталкер.

– Да не за что, – отозвался я, пожимая широкую ладонь предводителя группировки «Борг».

– Есть за что, – качнул головой Грачев. – И не только за спасенную жизнь. Я тут, в этом зале, кое-что для себя важное понял. Но это – моё. А от себя скажу: все счета, которые тебе могли предъявить мои парни до этой минуты, сейчас списаны в ноль. Но если ты снова нам перейдешь дорогу, то лучше не попадайся мне на пути.

– Где-то я очень похожее слышал недавно, – усмехнулся я.

– Я рад, что ты меня услышал, – кивнул Грачев. После чего развернулся и пошел вслед за уходящими сталкерами.

«Что ж, хоть один спасибо сказал», – хмыкнул я про себя. Впрочем, мне не нужна была ничья благодарность. Теперь мне лишь было необходимо забрать свое.

Я подошел к Перевозчику, тщетно пытающемуся подняться – когда приводы одной руки сломаны, а разошедшиеся пластины экзоскелета зацепились за стальную балку, это не так-то просто сделать. Скорее всего, с такой проблемой придется бывшему командиру «монументовцев» вечно сидеть на этом месте, намертво прикованным к своему позорному столбу.

– Убей меня, – негромко попросил Перевозчик. – Ты уничтожил Монумент, теперь мне незачем жить.

– Не заблуждайся, – покачал я головой. – Ты уже давно умер, поэтому какой смысл убивать тебя во второй раз? К тому же Зона обычно восстанавливает свои памятники. Так что, думаю, вскоре на месте разрушенного Монумента появится новый.

– Но… как тебе это удалось? – не сдержал любопытства Перевозчик. – Я же видел, как ты вошел в него, словно в открытую дверь!

Признаться, меня самого интересовал этот вопрос – и тут меня озарило. Ну конечно! Кусочек шкурки Рудика, который он протянул мне тогда со словами: «и это возьми, пригодится». Этот бесценный артефакт завалялся в кармане, и «вольные» его просто не заметили при обыске. А если б и заметили, то сто процентов не поняли, что это такое.

– Помог старый друг, умеющий проходить сквозь аномалии, – сказал я, коснувшись кармана, в котором лежал последний подарок погибшего друга. – А теперь просто отдай мне мой нож.

– Твоя взяла, – произнес Перевозчик, отстегивая с пояса ножны и протягивая мне. Ну да, смертоносное свойство «Бритвы» иссушать тела тех, кто рискнет к ней прикоснуться, действует только на живых. Для мертвых оно безопасно.

Конечно, интересно мне было, как это бывший предводитель «монументовцев» умудрился умереть, и при этом продолжать вести себя как живой – но, с другой стороны, какая мне на фиг разница? Поэтому я просто вытащил из ножен «Бритву», подошел к Перевозчику – и двумя ударами ножа, способного рассекать границы между мирами, разрубил погнутые пластины экзоскелета, зацепившиеся за балку.

– Теперь мы в расчете, – сказал я, отправляя «Бритву» обратно в ножны. – Я обещал тебе свою жизнь за жизнь моих друзей – и сейчас вернул долг. Живи дальше, если это, конечно, можно назвать жизнью. И с Монументом я тоже рассчитался сполна.

– Согласен… – прозвучало из разных концов зала.