Закон оборотня

— Ну, зачем же именно так? — сказала Глория. — Просто, надо было поговорить. Он мог что-то сказать интересное о творце.

Я мрачно ухмыльнулся:

— Ну, сказать-то про него можно очень много. Вот только, тебе это не пригодится.

— В следующий раз... — тоном школьного наставника промолвила Глория. — Когда тебя опять припечет, будь добр обращайся к кому-нибудь другому. Я, лично, для тебя и пальцем не пошевелю.

Я подумал, что она врет, причем, совершенно четко это осознавая, понимая, что я ей ни на грош не поверю. Но все равно врет, поскольку ее обязывает к этому имидж деловой женщины.

— Хорошо, — сказал я. — Больше к тебе обращаться не буду. Однако, признайся, того что я рассказал хватит не только расплатиться с Сержа но и кое-что останется.

— Я на это надеюсь, — задумчиво сказала Глория. — Искренне надеюсь.

Я закурил сигарету и посмотрел на небо. Отвечающий за него кукарача, видимо, сегодня решил отдохнуть. Небо было синее, без единого облачко, никакой живности в нем не наблюдалось, а солнце представляло из себя всего лишь не очень большой, полыхающий красным ромб.

Таким образом получалось, что смотреть на небо не имеет большого смысла. Ничего интересного там сегодня не увидишь.

Тогда я окинул взглядом ближайшие деревья, неестественно зеленую траву, и парочку оказавшихся в поле моего зрения пустых скамеек. Таких же как та, на которой сидели мы с Глорией.

Потом я подумал, что опять не посмотрел на влюбленных. Может быть, с ними произошла очередная метаморфоза? А может они просто исчезли, окончательно, так и унеся с собой тайну своего происхождения?

Да нет, не должно этого быть. Сидят себе на скамейке и целуются. И какая там может быть тайна? Просто — живая скульптура. Хотя... впрочем...

— Тебе пора, — сказал я. — Все что нужно ты узнала. И чем быстрее попадешь к Сержа, тем лучше.

— Кретин, — ласково сказал Глория. — Полный кретин. Думаешь, меня интересует только твоя информация?

Я хмыкнул.

Не хотелось мне больше говорить на эту тему. Ничего мне сейчас не хотелось. Если честно, то мне не хотелось даже в «Кровавую Мэри», пить пиво и вести бесконечные разговоры.

Может быть, сходить и все-таки взглянуть на влюбленных? Да, наверное, вот это сделать стоило.

— А вообще, получается довольно интересно, — сказала Глория. — Если Шеттер тебе в последнюю вашу встречу не солгал, то что же его интересовало в китайском кибере? Почему он так яростно преследовал оборотня? Из-за личины? Но чья это личина? И почему Шеттеру так важно было прихлопнуть оборотня? Может быть, Севек Стар производил программы-оборотни не только для увеселений всяких там богатых садистов? А для чего-то еще другого?

— Возможно, — сказал я. — Хотя, что-то мне в это не верится. Впрочем, ты журналист. Вот и займись Шеттером, узнай о нем для начала побольше.

— Вероятно, я так и сделаю, — промолвила Глория. — Хотя, у меня сейчас много других дел. Кстати, ты понимаешь, что нечто подобное этому «закон оборотня» может в любой момент возникнуть в каком-то другом китайском кибере?

— Не получится, — сказал я. — Для того чтобы возник «закон оборотня», необходим сам оборотень. А для его появления нужен творец, вроде Севека Стара.

Глория вытащила сигарету, закурила ее и выпустив первое облачко дыма, задумчиво покачала головой.

— Конечно, ты прав. Оборотень был, так сказать, крайностью. Самым ярко выраженным случаем. Может быть, первым и наиболее ярким примером по-настоящему сумасшедшей программы. Однако...

— При чем тут это? — перебил ее я. — Какое там к черту сумасшествие? Все у него было вполне четко рассчитано. Единственное чего ему не хватило, это опыта. Причем, самого элементарного. Достаточно ему было сообразить, что Шеттер его не оставит в покое, и принять соответствующие меры.

— Какие? — спросила Глория.

— Да самые простейшие. У них рядом с воротами сидит гадалка — соглядатай. Достаточно ему было приказать ей немедленно сообщать о появлении такого-то посетителя, и Шеттеру ни за что не удалось бы застать его врасплох. Более того, оборотень сам мог устроить на этого любителя кого-нибудь поистязать великолепную засаду. Кстати, имей он хоть какой-то опыт, ни за что бы меня не отпустил. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы предположить на кого я могу работать. Учти, он меня почти поймал с этой голограммой. А отбрехивался я как мальчишка, попавшийся на краже яблок. «Дяденька, я попал в ваш сад по ошибке. А на дерево залез от злой собаки. Где она? Ну, конечно убежала. Почему у меня за пазухой яблоки? Да вот, пока лез на дерево, они сами туда и нападали.»

— При чем тут оборотень? — сказал Глория. — С ним все ясно. Программа, получившая такой шок, уже никогда не будет нормальной. Рано или поздно, боль которую она испытывала, а также ненависть к посетителям, должна была сказаться. И конечно «закон оборотня» являлся только началом. Дальше все могло быть еще хуже. Дальше, все могло закончиться войной между большим миром и миром киберов. Причем, наверняка, проиграть ее должен был большой мир.

— А вот это не обязательно, — сказал я.