Закон оборотня

— Так уж и все?

— Все, что угодно. Мало их, этих творцов. Вот было бы побольше...

— Это верно — мало, — сказал я. — А что еще?

— Погоди, — пробормотал Хоббин.

Он слегка привстал со стула, разглядывая что-то поверх моего плеча. И поскольку я сидел спиной к двери, это, конечно не мог быть никто иной, как только что вошедший посетитель.

Добыча. Хищник ее наконец-то дождался, и вот сейчас сделает прыжок. Пытаться остановить — бесполезно. Можно только надеяться, что добыче удастся ускользнуть. Иногда, очень редко, но такое случается.

Я обернулся.

М-да...

Личина у посетителя была дорогая. Конечно, не как у Шеттера, но все же стоила она владельцу немало. Причем, либо посетитель принадлежит к разряду модников, меняющих модели личин как перчатки, либо разбогател не так уж давно, и решил по этому поводу пуститься во все тяжкие. Второе — вернее всего. И стало быть, Хоббин сейчас возьмет его в оборот.

— Я пошел, — буркнул Хоббин.

Он встал и направился к посетителю.

Я неторопливо допил остававшееся в моей кружке пиво, закурил новую сигарету и только после этого посмотрел в сторону столика, за который Хоббин усадил своего клиента.

Судя по всему, действие там разворачивалось по заранее разработанному, много раз уже сыгранному сценарию. Посетитель не очень умело, и совсем не убедительно делал вид будто пришел в «Кровавую Мэри» всего лишь попить пивка. Хоббин делал вид будто ему абсолютно верит, рассказывал какая прелесть охота на крота, и время от времени, очень осторожно намекал на то, что знает о еще более веселых и интересных развлечениях.

Чем это должно было закончиться, предугадать не составляло труда.

Ладно, попробуем что-нибудь сообразить и без помощников. Тем более, Хоббин мне ничего нового, того чего бы я до этого не знал, не сообщил. Или все-таки сказал? Было там нечто в его последних фразах, мне запомнившееся, наводящее на мысли. Может быть фраза о том, что творцов очень мало и все они находятся под наблюдением мусорщиков.

Их и в самом деле мало. Вот в чем штука!

И наверняка, если в одном кибере появился творец, это означает, что в другом кибере он исчез, каким-то образом обманул мусорщиков, и скрылся от их слежки. И если знать в каком кибере это произошло, то можно определить с кем я имею дело.

Это немаловажно. Знать точно с кем имеешь дело. Пока мне известно лишь имя, да и то, наверняка фальшивое. Если мне удастся установить какой из творцов за последние три дня пустился в бега, получить сведенья о его привычках, о его слабостях, о его характере, это может здорово помочь. Может быть, даже, именно это позволит мне вычислить где он скрывается.

Я еще раз посмотрел в сторону столика за которым Хоббин обрабатывал посетителя.

Там все было на мази. Хоббин вполголоса что-то объяснял. По лицу у посетителя все еще блуждала смущенная улыбка, а вот глаза его уже как-то странно бегали. И стало быть рыбка клюнула. Ну, а если рыбка клюнула, то быть ей пойманной.

Заметив, что я смотрю в их сторону, Хоббин, не переставая что-то вполголоса втолковывать посетителю, едва заметно покачал головой. И это уже был знак мне. Означал он, что лучше бы мне не пялиться в сторону их столика. Посетители в такой ситуации чрезвычайно пугливы.

Все верно. Перестану, сейчас перестану.

Я подумал, что неплохо было бы сходить и взять еще одну кружку пива. Вот только, не за этим я сюда пришел. И налегать на пиво сейчас не стоит. Лучше попробовать прикинуть какие сведенья мне еще нужны.

Итак, хорошо бы добыть карту кибера — 122. Неплохо было бы узнать хоть что-то о творце, которого мне надлежит найти. Еще что?

Шеттер. Вот о ком я тоже ничего не знаю. И это совсем плохо.

Вообще, получается не расследование, а сплошное блуждание вслепую. И любой профессионал, прежде чем за него браться, по крайней мере, попытался бы о нанимателе, а также кибере в котором придется действовать, хоть что-то узнать.

Вот только, профессионалы не погибают с голода. И поэтому у них есть возможность выбирать, узнавать, прикидывать стоит ли за это дело браться. У меня же такой возможности не было.

Либо я берусь за это дело, прямо сейчас, без всяких условий, либо отправляюсь в яму. Вот и весь выбор. Не очень, надо признать, богатый.

Я снова ткнул окурок сигареты в пепельницу и подумал, что наверное, пора от этой привычки отвыкать. Конечно, рак легких мне здесь, в кибере, не грозит. Однако, и удовольствия большого эта слабость не приносит. А денег на сигареты уходит много, поскольку их, здесь, можно курить хоть одну за другой, без каких либо вредных последствий для организма.

Какой к черту организм? Программа я, программа, и только. Это там, в большом мире, я был организмом. Был, да весь вышел, поскольку полгода назад лишился своего тела, сделал ошибку, исправить которую уже невозможно.

Я закрыл глаза.