Закон оружия

– Хорошо, – произнес Лис, удивляясь самому себе. – Сделаю, что смогу.

– Благодарю… Ты помнишь закон дракона… Воздать справедливостью за зло… Я в тебе не ошибся… Ты – настоящий дракон…

Последние слова Йаррха потонули в завываниях ветра, заплутавшего среди высоченных горных вершин. Умирающий вздохнул в последний раз, вздрогнул, словно от удара невидимой плетью, и вытянулся во всю длину, даже в последнее мгновение судорожно пытаясь прикрыть крылом гнездо, ставшее могилой для его детей.

Лис вздохнул, оторвал взгляд от мертвого дракона и взглянул на небо. Приближалась гроза – не лучшее время для летающих тварей. Поэтому все нужно было сделать побыстрее. Если люди однажды добрались сюда, они непременно придут еще раз за более солидным трофеем. И почему-то Лису не хотелось, чтобы закованные в сталь защитники Стоунхенда расчленяли тело мертвого дракона и с радостными криками тащили вниз его голову.

Несколько мощных взмахов крыльями подняли Лиса вверх, на высоту целого полета стрелы, выпущенной из ростового лука. А потом он сложил крылья и камнем рухнул вниз, выставив перед собой мощные лапы с когтями, каждый из которых был длиной в целый локоть.

Каменный карниз не выдержал удара тяжеленного тела и рухнул вниз, погребая под собой останки Йаррха и его детей. А Лис расправил крылья и полетел на север. Он не собирался кидаться грудью на неведомый Драконоруб лишь для того, чтобы ценой собственной жизни попытаться выполнить волю умирающего убийцы дядьки Стаффа. Теперь у него была иная цель, более прозаическая. А именно – найти место, где можно было бы спрятаться от грозы… и заодно хорошенько все обдумать.

* * *

Деревенька была, мягко говоря, неказистой с виду. Полтора десятка убогих изб, на четверть вросших в землю, словно цыплята курицу, окружали двухэтажный дом размером побольше. Рядом с большим домом имелась коновязь, возле которой топтались шесть лошадей. Еще одну выпрягал из большой крытой телеги худой, грязный мужик, одетый в еще более убогое рубище, чем то, что было на Снайпере.

Людей возле изб видно не было. То ли ушли куда, то ли попрятались от греха подальше. Второе вероятнее, так как из окон первого этажа большого дома доносились уверенные голоса мужчин, привыкших к вседозволенности и беспрекословному повиновению окружающих.

«Вот повезло так повезло, – с неудовольствием подумал Снайпер. – Не иначе, в местном элитном кабаке гудят те самые типы, что, недолго думая, повесили бродягу возле дороги».

Самым разумным было бы уйти отсюда, пока никто не заметил одинокого подозрительного путника, зачем-то прячущегося в придорожных кустах. Вопрос был ровно один: куда идти-то? В Стоунхенд, где незнакомцев тут же норовят утыкать арбалетными болтами, словно подушку для иголок? Или к подземным жителям, у которых теперь вожаком Спарг, сын Уронга, слабый маг, но сильный воин, наверняка затаивший обиду на стрелка, выбившего из его рук жезл власти. Ну уж нет, спасибо. Лучше подождать немного, пока воины упьются в хлам и уснут под столами. Тогда можно попробовать познакомиться с местными жителями – может, кто из них сведущ в деревенской медицине и сможет помочь. А если нет, то, может, хоть отлежаться, подкормиться да выспаться дадут. Конечно, придется за это биноклем пожертвовать, но во всех мирах за услуги надо платить. И чем более щедро, тем меньше вероятность, что тебя сдадут властям – кто ж захочет, чтобы неожиданно свалившееся богатство изъяли в качестве вещественного доказательства.

Однако вояки не спешили отрубаться. Наоборот, крики усилились.

Послышался звон оружия, следом жалобно затрещала дверь, распахнутая мощным ударом ноги, и на крыльцо, утирая рукавом усы, вышел крупный, мордатый мужик. Судя по одежде и оружию, не шибко важная птица, но и не из последних. Снайпер недолго пробыл в этом мире, но уже научился немного ориентироваться в местной табели о рангах. Мужик был одет в серый костюм из недешевой ткани, кожаные ботфорты и перчатки, усиленные на костяшках стальными накладками. На поясе – широкий палаш с витой гардой, на груди – какая-то блестящая висюлька, слишком заметная для того, чтобы быть просто украшением. Небось, знак власти, пред которым деревенские должны приседать в глубоком реверансе, мелко трясясь от ужаса.

Догадка Снайпера оказалась верной. Завидев мордатого, мужик, распрягавший лошадь, бросил свое занятие, рухнул на колени и, будто получив меж лопаток невидимым молотом, смачно плюхнулся физиономией в грязь.

Мордатый довольно осклабился, почесал пятерней пивной живот, переваливающийся через ремень, и спустился с крыльца. Следом за ним вывалились наружу еще пятеро воинов.