Закон оружия

Животы у них были поменьше, чем у начальства, – возможно, потому, что железа на себе им приходилось таскать не в пример больше. На каждом стальная кираса, латные перчатки, наручи и поножи. Головы защищены легкими шлемами без забрала с широким подбородочным ремнем. В руках воины сжимали полутораручные мечи, а двое последних лихорадочно крутили вороты небольших арбалетов, натягивая тетиву. Знакомо, черт возьми. Во время обеда начальству что-то ударило в голову – то ли вино, то ли моча – и оно решило развлечься.

Мордатый подошел к мужику, распростертому в грязи, ухмыльнулся, расстегнул ширинку и принялся мочиться на крестьянина, выписывая струей на голове и спине несчастного замысловатые узоры. Свита за спиной мордатого угодливо заржала.

Снайпер невольно скривился, отчего щека предупредительно заныла: мол, ощеришься шире – пожалеешь. Да, с мимикой стоило бы быть поосторожнее, но не любил стрелок, когда глумятся над слабыми, и ничего с этим не поделаешь. Видишь такое – и кулаки и зубы сами собой сжимаются… А что толку? На мечи да арбалетные болты кидаться? И мужику не поможешь, и сам сгинешь глупейшим образом.

Между тем начальник латников застегнул ширинку, после чего вытащил из ножен палаш и легонько провел лезвием по шее крестьянина. Кожа разошлась, на землю стекло несколько капель крови. Мужик вздрогнул всем телом и, вытащив лицо из грязи, простонал:

– Пощадите… У меня жена, дети…

– Пощадить? Это запросто, – усмехнулся в усы начальник. – Ты ж здесь за старосту, верно? Только скажи, где вы деньги спрятали, – и живи себе на здоровье.

– Какие деньги? – вяло трепыхнулся крестьянин.

– Думаю, медные. И немного серебра, – наморщив лоб, произнес усатый. – Золоту у вас, действительно, взяться неоткуда. Но что утаили часть урожая и на рынке продали – факт. У нас везде глаза и уши, а вы об этом забыли. Нехорошо от графских сборщиков налогов прятать доходы. Так что выбирайте. Или деньги за украденное и разойдемся с миром – или не обессудьте, проучим по всей строгости закона.

– Да я ж говорю, ваши уже приходили однолуние назад, все выгребли подчистую…

– Значит, не все, если в вашем гадюшнике до сих пор людишки живы-здоровы, по домам прячутся, – нехорошо ощерился усатый. – Получается, мы не договорились. А жаль. Руку!

Крестьянин осмелился поднять глаза.

– Что, господин?

– Протяни вперед руку, которой воровал, если не хочешь потерять голову!

– Но я…

– Руку!!!

Дрожа всем телом, несчастный вытянул левую руку.

– Ты левша?

– Н-нет…

– Ну вот видишь, ты опять пытался меня обмануть, – сочувственно проговорил усатый. – Поэтому ты лишишься обеих рук, и впредь тебе нечем будет красть хозяйское добро…

Снайперу все это начало изрядно надоедать. Конечно, вмешиваться в чужие дела всегда чревато. Но, с другой стороны, когда вот так, по беспределу, над человеком издеваются, это точно ни в какие ворота.

До группы стражников было метров сорок, для пистолета ПСС прицельная дальность, близкая к критической. Да и каждый патрон у себя дома на вес золота, а здесь так их вообще двенадцать штук на весь мир. И все они у него, у Снайпера, – шесть в пистолете и столько же в запасном магазине. Ну да ладно, была не была…

Крестьянин обреченно протянул вперед обе руки и зажмурился.

– Ну что, обе одним ударом? – улыбнулся усатый, подмигнув подчиненным. – Ставки успели сделать?

Видимо, латники были привычными к такого рода пари. Буквально парой слов перекинулись, после чего один из них подал голос:

– Ставки сделаны, господин Сомерт. Как всегда, пятая часть ваша в случае выигрыша.

– Годится, – кивнул начальник. После чего решительно взмахнул своим оружием… и неожиданно выронил его. Сверкнув начищенной сталью, палаш вонзился в землю и недовольно задрожал, словно негодуя, что остался без своей законной порции крови. Хотя нет, кровь хлестанула. Правда, не из перерубленных рук крестьянина, а из запястья господина Сомерта.

Усатый взвыл, словно раненый волк, схватившись за покалеченную руку. Латники завертели головами, пытаясь понять – то ли враг неведомый напал на начальство, то ли болезнь какая с ним приключилась. Виданное ли дело, чтоб ни с того ни с сего у человека кровища из руки хлестать начала и при этом ни стрелы, ни арбалетного болта из нее не торчало? Да и с чего им торчать, если хлопка тетивы тоже никто не слышал, у служивого люда на такие дела слух отменно тренирован.

– Магия… – неуверенно проговорил арбалетчик.

– Замогильная, – уточнил стоящий справа латник, выставив меч перед собой и свободной рукой хватаясь за оберег, висящий на шее. – Похоже, земельный мертвой слюной плюнул…

– Идиоты! – взревел усатый. – Жгут, быстро! Если бы это земельный плюнул, рука б сгорела к кутрубам! Это стрела! Или болт арбалетный! Ищите, мать вашу!

Латники ринулись было выполнять последний приказ, но их остановил новый окрик:

– Жгут сначала, скоты тупые!

Все пятеро подчиненных бросились назад, грозя снести начальство грохочущей массой металла.