Закон подлости

— Ну как сказать. Раньше баловал, но после смерти мамы я совсем отбилась от рук. Я такое устраивала! Стыдно вспоминать. — Наблюдаю, как он стягивает с себя футболку-поло, оставаясь в одних шортах. Невольно сглатываю при виде его обнажённого торса. Делаю ещё глоток сока, чтобы смочить вмиг пересохшее горло, и продолжаю: — И вот тогда он сказал: «Лили, живи как знаешь, учись, где хочешь, я устал», — произношу это басом, копируя отца. — Он явно не ожидал, что учиться я захочу в полицейской академии, — хихикаю, прижимая ладонь ко рту, чтобы скрыть свои пылающие щеки.

Макс улыбается и направляется к приборной панели. Едва не давлюсь от изумления, когда он начинает умело щелкать разными кнопками и переставлять какие-то рычажки.

— Мы что, поедем без капитана? Одни? Ты умеешь управлять яхтой?

Он оглядывается через плечо, лукаво усмехаясь:

— Боишься?

— Нет. Я умею плавать.

— А задерживать дыхание?

— Странный вопрос. Ты будешь меня топить?

Макс смеётся и отворачивается. Берёт рацию, оповещая береговую охрану об отплытии и координатах нашего планируемого местонахождения. Господи, его вид у штурвала достоин того, чтобы с него рисовать картины. Широкие плечи, загорелое тело, слегка взъерошенные волосы. Не выдерживаю и подхожу к нему. Обнимаю сзади, прижимаясь щекой к его спине. Он слегка вздрагивает от неожиданности, но не отвлекается. Меня успокаивает размеренный стук его сердца, гладкость его кожи. Прижимаюсь губами к местечку между лопатками, ладонями ощущая, как ускоряется ритм его сердца. Опускаю руки с его груди на живот и делаю плавные круговые движения. Обвожу пальчиком контур его мышц, ведущих вниз, довольно замечая, как его кожа покрывается множеством мурашек.

— Лили, если ты не прекратишь, мы не доедем до места, — его голос растворяется в шуме ветра.

Нехотя расслабляю руки, и отправляюсь вперёд к лежакам. Решаю немного помельтешить у него перед глазами. Завязываю футболку узлом под грудью, и, как только я укладываюсь на удобный матрас, мы начинаем ускоряться, рассекая волны. Они скользят вдоль борта яхты, оседая на моих губах и волосах мелкими солёными брызгами. Часть прядей, выпавших из моего хвоста, превращаются в непокорные завитки, норовящие залезть мне в глаза. Есть у меня такая особенность: при высокой влажности мои волосы начинаются виться. И то, о чем мечтают многие девушки с прямыми волосами, меня сильно раздражает, так как я превращаюсь в пушистый одуванчик. К тому же, я одета явно не для солнечных ванн под палящим солнцем, и мне уже через пять минут становится невыносимо жарко. Макс, похоже, видит моё ёрзанье, потому что глушит мотор и зовёт меня к себе.

— Искупаемся?

Оглядываюсь по сторонам, обнаружив, что мы уплыли в сторону от тех туч, которые меня насторожили вначале, а прямо перед нами возвышается массивная широкая скала молочного цвета. Её необычная форма меня поражает. Она испещрена удивительно ровными горизонтальными линиями, как будто по ней кто-то специально провёл резаком. Какие всё же узоры может рисовать наша природа! Никогда не была в таком месте.

— Прямо здесь? У меня нет купальника.

— Ну белье же на тебе есть?

Неправильно расценив моё молчание, он слегка округляет глаза и усмехается:

— Нет?

— Есть! — отвожу взгляд в сторону, не зная, как ему сказать.

— Лили, в чем дело? — поворачивает мою голову за подбородок. — Если стесняешься, можешь остаться прямо в одежде. Просто хотел тебе кое-что показать под водой.

— Макс, я не стесняюсь! У меня …

— Что? Месячные?

— Боже, нет! У меня белье от разных комплектов, ясно?

После секундного замешательства Макс с ехидной ухмылочкой притягивает меня к себе и убирает непослушный локон мне за ухо.

— Лили, эти девчачьи заморочки только в твоей голове. Поверь, даже если на тебе панталоны, доставшиеся по наследству от твоей бабушки, моё отношение к тебе не изменится.

— Фу, — кривлюсь от отвращения, представив эту картину. Обе мои бабушки наверняка погрозили пальцем с небес. — Ладно. Отвернись!

Макс послушно отворачивается, качая головой, и упирает руки в бока, делая вид, что смотрит вдаль. Быстро снимаю футболку и стягиваю шорты. Только ставлю ногу на первую ступень спусковой лестницы, как слышу:

— Мне нравится.

Он уже стоит лицом ко мне и нагло пялится на мои белые трусики в горошек. К слову, лифчик на мне красный. Ядрёное сочетание. Готова провалиться сквозь воду от смущения, потому что всякий раз, когда мне хочется ему понравиться, чтобы стать в его глазах самой сексуальной, происходит нечто подобное. А виновата во всём Джилл! Я ведь так и не побежала с ней вчера, и она в отместку спрятала моё нижнее белье, оставив самое непривлекательное. И откуда у меня вообще эти дурацкие трусы? Даже не помню, как покупала их.

— О, правда? Покажи свои! — бросаю ему вызов. Терять всё равно мне уже нечего.

В отличие от меня Макс не медлит. Скидывает шорты, забавно отбросив их одной ногой куда-то в сторону. Ну конечно! На нем фирменные белые боксеры Calvin Klein, подчёркивающие все его выдающиеся достоинства.

— Мне тоже нравится, — я сказала это вслух? Горло сковывает спазмом от волнения.