Закон подлости гласит...

Между мной и толпой пробежала огненная змея, оставляя за собой пылающую черту. Люди в ужасе отшатнулись от нее. Несколько камней полетело в меня. Правильно, не пропадать же добру? Что? Зря брусчатку разбивали? Я инстинктивно сжалась, чувствуя, как один камень все-таки попал мне по руке. В Альберта, который двигался в мою сторону, полетело заклинание, которое тут же отразили десяток черных инквизиторов, стоящих по обе стороны от канцлера. Один из них бросился ко мне, заслоняя меня полупрозрачным щитом от летящих камней. «Пока не обниму Альберта!» — возликовала Любовь.

— Еще один камень или заклинание — вы все сдохните прямо здесь в полном составе! Пощады не будет! Тварь, слушай приказ. Переступят черту — убивай!

Я увидела, как ко мне приближается Альберт в сопровождении десятка черных инквизиторов. Недоеденный Воней представитель белой инквизиции был еще жив и валялся на брусчатке.

— Назад, тварь. Охранять черту! — приказал Альберт. — Выполнять приказ.

Инквизитор-самоучка не мог встать на ноги, поэтому полз… Альберт подошел к нему, наклонился и сорвал с пострадавшего маску. Под маской прятался дрожащий парень лет шестнадцати…

— Не убивайте меня… — простонал доморощенный инквизитор, пытаясь отползти. — Не убивайте… Пощадите… Я не хотел… Мама! Мамочка! Помоги!

В толпе взвизгнула какая-то женщина, пробиваясь вперед.

— Не убивайте его! Это — мой сын! Он же еще ребенок! — орала она, падая на колени возле черты. — Молю вас! Не убивайте его! Накажите, но не убивайте! Я прошу… Как мать…

«Кто-то на утреннике — зайчик, кто-то — волк, а я у мамы — белый инквизитор!» — простонал Опыт. — «Мама! Держи простыню! Пошей мне плащ, пока я буду маску из папье-маше делать!»

Альберт посмотрел на мальчишку. Одно движение и доморощенный инквизитор упал на землю со сломанной шеей. Нечеловеческий визг матери заглушил даже возглас шокированной толпы. Альберт переступил через труп.

— Я же сказал десять лет назад. Только посмейте, — произнес Альберт, глядя на мать, которая билась в истерике. — Как воспитала, так и похоронишь.

Я попыталась встать, но стоило мне шевельнуться, Боня молниеносно бросился в мою сторону.

— Тварь! Нельзя! — заорал Альберт, моментально делая еще одну черту между Боней и мной. — За черту не заступать!

Боня успокоился на полпути, наткнувшись на светящееся препятствие в виде черты, зато мое сердце еще убегало куда-то без оглядки… Воспользовавшись заминкой, несколько белых инквизиторов попытались пойти в атаку, но Боня настиг их в три прыжка и растерзал прямо в своей «буферной зоне». Я заметила, что пока Альберт говорил, две огненных змеи поползли наперегонки дальше, беря в кольцо и плотно сжимая толпу. Судя по лицам, пока сжималось кольцо, у людей тоже что-то сжалось… Явно не сердце. Получилось два кольца. Внутреннее и внешнее. Во внутреннем стояли люди, по внешнему шел Боня.

Толпа чувствовала себя, как селедки в бочке, тесно прижавшись друг к другу, боясь переступить черту. Раньше я думала, что их тут человек триста, а после того, как кольцо плотно сжалось, стало казаться, что сотня, не больше.

«В нашем общежитии — внеплановое уплотнение!» — икнул Опыт. Я прокашлялась.

Как-то непривычно видеть Боню таким послушным… «Представляешь, что будет, если сказать Альберту про битого зайца и гипотетическое умение зажигать спички? Готов поспорить, он с интересом посмотрит на спички, на зайца и загадочно промолчит. А через месяц под его чутким руководством заяц будет профессионально тушить пожары!» — усмехнулся Опыт, обнимая свою Любовь.

— Тварь! Патрулируй! — заорал Альберт, давая знак какому-то инквизитору. Тот поднял меня на руки и завернул в свой плащ, и встал рядом с Альбертом. Перед нами встал еще один инквизитор, готовый в любой момент заслонить меня от угрозы. Боня стал наворачивать круги вокруг своих «подопечных».

— А теперь все встали на колени и заложили руки за голову. Кто не сделает это — сдохнет на месте! — приказал Альберт. Толпа выдохнула. Боня оскалился, капая кровавой слюнкой на брусчатку.

На фоне полыхающей Академии Альберт был страшен. Черная фигура в плаще, спокойно стояла перед толпой. Точнее, тут все было наоборот. Толпа стояла на коленях перед черной фигурой. Я бы в жизни не поверила, что человек час назад встал со смертного одра. Несколько гордецов долго колебались, но потом передумали героически умирать.

«Почему он не обнимет нас!» — всхлипнула Любовь, страдая неимоверно. «Потому, что малейшая слабость сейчас будет стоить ему жизни!» — ответил Опыт. — «Думаешь, народ будет, как в фильмах, утирать слезки, глядя на ваши обнимашки?»

— Опыт десятилетней давности вас ничему не научил? Полсотни трупов вас ничему не научили? Давайте повторим урок. Обещаю. Его вы запомните надолго. А некоторые навсегда. Считаю до трех. Всю белую инквизицию сюда! — я слышала голос, от которого мне самой было не по себе. Я хотела что-то сказать, но чувствовала, что от дыма потеряла голос. Я надрывно кашляла и глотала воздух. «Пока не обниму Альберта!» — напомнила я себе, чувствуя, как подплывает мое сознание, как мутнеет перед глазами.