Закон подлости гласит...

— Маги не любят делиться артефактами. А поскольку я учился в Академии, я знал о ней. На правах канцлера я пришел в кабинет к канцлеру от магии и выставил свои требования. Им пришлось пойти на встречу…. Так! Повернись на живот. Где твоя особая примета?

— Откуда ты знал про нее раньше? — спросила я, вспоминая все виденные мною рисунки и переворачиваясь. Что-то я не видела на них «особой приметы»!

— Я и не знал. Это был сарказм. Я просто в тот момент был немного зол на мисс Что Ни День, То Неприятности. И мне нужно было указать в графе «особые приметы» хоть какую-нибудь правдоподобную информацию, которой на тот момент я не располагал, — услышала я, закусывая губу от возмущения. — Графа обязательна для заполнения.

— Бюрократ, — фыркнула я в подушку.

— И вот теперь я лежу и думаю… А ведь я был очень близок к истине… — услышала я голос, сопровождаемый поглаживанием «особой приметы».

Мы оделись, позавтракали. Альберт собирался на работу, а мне предстояло сидеть дома. Я наказана. И тут в дверь постучали.

На пороге стоял Марко. На нем была знакомая рубашка. Я прищурилась.

— Извините, миссис Бэнгз сообщила, что вы уже проснулись. Миссис Краммер, я выполнил поручение. А теперь решил зайти и сказать, что я ухожу, — вздохнул Марко, разглаживая на себе рубашку Альберта. Мою любимую рубашку. — Я подумал, что мне лучше уйти сейчас. На первой секторали живут родственники моего отца. Я не знаю, согласятся они меня приютить или нет, но…

— Стоять. Ты хочешь сказать, — Альберт посмотрел на Марко таким взглядом, от которого бедняга вообще смутился, — что мы не найдем для тебя тарелку супа и свободную комнату? Только учти. Здесь действуют особые правила. Никакой телепортации, никакой магии без разрешения. А теперь бери ручку, бумагу и садись писать список вещей, которые тебе необходимы. Четко по пунктам. Первое, второе и третье. Когда я вернусь — список должен быть готов.

Я вздохнула, скрывая улыбку. «Заюшке» еще многое придется пережить в этом доме. Но выбрасывать «зайку» на улицу после того, что он сделал, я категорически не согласна.

«Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка…» — язвительно заметил Опыт, прижимая к себе смущенную Любовь. — «У нас намечается пополнение!»

Любовь показала округлившийся животик.

«Кого ждем?» — спросила я, удивляясь.

«Маленькое Счастье…» — вздохнула Любовь, расправляя крылья и целуя Опыт, который положил руку ей на живот. — «Не переживай. Оно будет расти с каждым днем…»

— К вам пришли! — сообщила миссис Бэнгз, приоткрывая дверь в комнату. — Они представились, как Томас Линдер и Джеральд Двейн. Они очень хотят вас видеть. Я предложила им зайти, но они сказали, что ненадолго. Они хотят, чтобы вы вышли к ним. Давайте, я помогу вам с платьем.

Через пять минут я спустилась вниз. Миссис Бэнгз открыла дверь, выпуская меня на улицу. Сделав несколько шагов, я увидела Томаса и Джеральда, облюбовавших скамейку под деревом. Томас был одет дорого и очень солидно. На нем был темно-синий редингот с красивой вышивкой на манжетах и воротнике. Джеральд был в коричневом свитере, из ворота которого торчал почему-то один уголок воротника. Второй стыдливо прятался. В руках Тома был красивый букет, который он нервно поправлял.

— Анабель! Ты жива! — крикнул Джеральд, маша мне рукой. — Ну и бабка! Кому расскажи — никто не верит, что меня чуть на тот свет не отправила старушка! Я знал, что не нравлюсь бабушкам, но чтобы настолько!

Томас подошел ко мне и заявил, что теперь он — проректор. Победил, при умопомрачительном конкурсе один человек на одно место. Работы — очень много. Академию постепенно восстанавливают. В отремонтированных аудиториях уже прошли первые занятия. И ему, Томасу, на правах проректора, дали право читать напутственное слово для первокурсников. Вместо того, чтобы рассказывать о возможностях магии, он, Томас, час рассказывал про ответственность. Том попытался мне вкратце пересказать смысл своей речи. Я пыталась подавить зевок, делая вид, что слушаю очень внимательно.

— А вот на этом месте даже я уснул, — заметил Джеральд, зевая и морща веснушчатый нос. Бедный Джеральд ходит на все «выступления» Тома, в качестве моральной поддержки. — Я держался до последнего… Вокруг все уже спали, а я стойко слушал… Не даром студенты за глаза называют Томаса — Нудотик.

— Ка-а-ак? — возмутился Том, прокашлявшись. — Почему ты мне раньше не говорил?

— Я думал, ты знаешь и уже давно смирился… — вздохнул Джеральд, усмехаясь. — Да ладно! Это еще нормальная кличка! Это намного лучше Соплемета, Мозгожуя и Книгогрыза.

— А Соплемет — это Финч, что ли? — поинтересовался Томас, заметно утешаясь «милосердием» благодарных студентов. — Это когда он начинает злиться, у него слюни во все стороны летят? И то, что он сморкается постоянно, когда нервничает?

— Угадал! — оживился Джеральд. — Ладно, мы пошли… Там еще разбирать и разбирать завалы. Помнится, когда учился, думал, как здорово, было бы, если бы Академия сгорела… Занятия бы отменили…