Закон популярности

– Гляди, птичка, – гыкнул он, заставив девчонок и Сидорова посмотреть в указанную сторону. – Эх!.. – коротко выдохнул он, подпрыгивая и занося ногу. Приподнимающийся Васильев от такого удара непременно бы осуществил свою мечту рассчитаться с этой жизнью, но Быковский оказался быстрее. Мысок ботинка врезался в сугроб, поднимая фонтан снега. Уже готовый ударить Ру машинально отклонился, пряча лицо. Обессиленный Васильев снова повалился на дорожку. Курбаленко упала перед ним на колени.

– Андрей! – прошептала она и вдруг икнула. – Ненормальный! – подняла она голову. – Ты чего сделал? – стукнула она кулаком по ботинку стоящего рядом Ру.

Дверь хлопнула, выпуская новую группу.

Крошка тяжело дышал, как конь, остановленный на полном скаку. Мимо шли люди. Они смеялись, весело переговаривались, и достаточно было одного крика, чтобы все повернули головы и разглядели, что здесь происходит.

Казалось, что от Рудалева сейчас пар повалит – настолько тяжело ему было сдерживаться. От нетерпения он сжимал и разжимал кулаки, раздувал ноздри, а народ все шел и шел. Сначала из Центра, потом повалил к крыльцу. Кто-то задел валявшийся неподалеку рюкзак Рудалева. Так что ему пришлось отвлечься, и пока он вытаскивал из-под ног свою собственность, боевой дух в нем заметно улетучился.

– Ладно, – пробормотал он, встряхивая обнесенный снегом рюкзак. – Замнем для ясности.

И он пошел вокруг Центра, где ему навстречу выскочила Жеребцова и стала что-то с жаром говорить, тыча пальцем в тесную группку 9-го «Б». Крошка Ру махнул рукой и пошел дальше, забирая с собой все еще быстро что-то говорящую Наташку.

Васильев, успевший в драку вложить всю свою ярость, боль и разочарование, сейчас был несказанно доволен. Он медленно перевернулся на спину и раскинул руки, чем вызвал ужас на лице Курбаленко. Она только-только разглядела, как сильно ему досталось.

Давно Васильеву не было так хорошо. Если бы Андрюхе сейчас предложили подраться с самим Алексом, он бы с удовольствием согласился. Он чувствовал, как с каждым ударом в нем просыпалось подзабытое удовольствие от этой жизни.

– М-да, – философски изрек Сидоров, изучая лицо Васильева. Здесь было все – из носа текла кровь, на скуле красовалась ссадина, подборок припух, выдавая место будущей хорошей шишки с синяком. – Пикассо отдыхает, – согласно кивнул он, вставляя наушник в ухо.

– Слушай, – Быковский нервно тер руки, очищая их от снега. – А чего он пошел-то? Мы же не сказали, что хотели.

– А, черт с ним! Потом скажем, – хихикнул Андрюха, приподнимаясь, и тут же зашелся в болезненном кашле.

– Ой, Андрюша, – схватилась за щеку Курбаленко. – Тебе к врачу нужно. А еще тебя Ксюша ищет. Ой, она чего-то такое там говорила…

– Пускай ищет, – Васильев сел и потряс головой. Мир вокруг него взбаламутился. Чтобы не опрокинуться обратно на спину, Андрюха подставил руку. – Чем это Ру меня? – пробормотал он, осторожно трогая голову.

– Интеллектом, – хмыкнул Сидоров, включая плеер.

А из Центра все шел и шел народ. Среди проходивших мелькнула низкая Репина под руку с каким-то бледным светловолосым парнем с большим походным рюкзаком за спиной.

– Супер, – последний раз хлопнул ладонями Быковский. – Пойду позвоню Гараевой, отчитаюсь об успешно проведенной воспитательной работе. Андрюх, ну, ты молоток!

– Я, кажется, придумал, где достать деньги на билет в Махачкалу, – хрипло произнес Андрюха, прикладывая к разбитым губам снег. – Давай наймемся к Репиной телохранителями и будем каждый день на Крошке Ру упражняться? Ну, или на Алексе? Мне понравилось.

– Ты, это, встать сам сможешь? – мрачно хмыкнул Павел, протягивая однокласснику руку.

– Да чего тут? – отмахнулся Васильев, не представляя всех последствий столкновения с десятиклассником.

– Чего завтра-то? – Быковский со знанием дела изучал Андрюхино лицо – с такими синяками ему лучше было в школе не появляться.

– А чего завтра? – Васильев провел пятерней по лицу и, не глядя, вытер руку о штанину. – Завтра будет завтра.

– Я пошел! – Сидоров был все такой же ссутулившийся, как и в начале встречи. – Если что – я дома. Но вроде больше ничего не должно быть. Крошка Ру, он с башкой, не привяжется больше.

– Тебя надо отчистить. – Павел с тревогой оглядывал поверженного одноклассника. – Пойдем ко мне.

– Ну да, мне только с твоей матерью встречаться, – покачал головой Андрюха. – Она мне еще пару синяков добавит и за дверь выставит.

– А может, ко мне? – пискнула Курбаленко, но настолько неуверенно, что Васильев даже не посмотрел в ее сторону.

– Ладно, я домой, – поднялся он с земли. – Мне тут позвонить кое-кому надо.