Закон Припяти

Вот и ладушки, вот и хорошо. Не люблю я эти выяснения отношений, тем более с раздраженными женщинами. Других забот полно. А именно – как нам теперь лучше отсюда выбраться. Уже понятно, что Хронос целенаправленно движется к четвертому энергоблоку ЧАЭС, прёт как кабан-мутант, не разбирая дороги. И теперь вопрос, как нам лучше его перехватить, причем желательно до того, как он полезет в Саркофаг. Почему? Потому что я уже задолбался совать свою голову в эту радиационную печь! Ибо чувствую, что когда-нибудь это точно плохо закончится.

– Давай-ка лучше прикинем, как нам лучше через Рыжий лес пройти, – примирительным тоном сказал я, доставая свой КПК.

– А чего это он рыжий-то? – хмуро поинтересовалась Настя, не особо искушенная в истории нашей Зоны.

– Радиоактивный шлейф от взрыва на ЧАЭС по нему хлестанул, от этого и стала листва на деревьях рыжей, – пояснил я. – Ликвидаторы последствий аварии вырубили его под корень, и там же захоронили, после чего поверху над этим могильником новый лес высадили. Но не помогло. Он тоже порыжел весь. Там до сих пор радиационный фон зашкаливающий, и пакости разной водится немерено.

– И обойти его, как я понимаю, не получится? – уточнила Настя.

– Если хотим этого урода догнать, то нет, – сказал я, прикидывая маршрут на карте.

Можно было бы срезать через поселок Лесной, но я хорошо помнил, как в тех местах бегал от шустрого «перекати-поля»[4]. Которое наверняка до сих пор там, несмотря на то, что я его взорвал тогда к чертям крысособачьим. Эта то ли аномалия, то ли мутант, будучи разорванной на куски, умеет собираться воедино. И вновь носиться от него как сайгак, ужаленный квазимухой, у меня не было ни малейшего желания.

Поэтому получалось, что оптимально было двинуть по шоссе. Правда, при этом мы опишем небольшой крюк, но идти по пусть разбитому асфальту всяко быстрее, чем ломать ноги по лесам, болотам и буеракам. О чем я Насте и сообщил, вторично получив в ответ «твой мир – твои правила». Ай, как хорошо, аж не верится! Прям не фраза, а волшебное заклинание идеальной жены!

Асфальтовая дорога начиналась прямо от здания вокзала. Изрядно растрескавшаяся, покрытая грязными пятнами луж. Немудрено. Болото, раскинувшееся по правую сторону дороги, подступило к ней вплотную. Думаю, пройдет совсем немного времени, и оно полностью поглотит этот путь, после чего любителям хорошо выпить и сытно закусить придется искать иной путь к бару «Янов». Хотя в ближайшее время это самое «выпить-закусить» будет под большим вопросом…

Мы шли, огибая лужи, и держа наготове наши пулеметы – мало ли какая пакость может вылезти из огромного болота. Но пока было тихо. Слишком тихо… Не люблю я в Зоне эту тишину, давящую на уши. Не зря ее мертвой зовут. Или предвещающей смерть. Когда Зона затихает, это всегда не к добру…

Впереди показался поворот налево, на более широкое шоссе. Признаться, я вздохнул с облегчением. Идти по более-менее нормальной дороге всегда приятнее. И место для маневра есть, и проклятое вонючее болото позади останется.

Но получилось, что расслабился я зря.

За поворотом на шоссе клубился полупрозрачный рассветный туман, который еще не успели рассеять тусклые солнечные лучи. И из этого тумана навстречу нам вышла бабушка. Старая женщина в пуховом платке и длинном, поношенном пальто. На руках – просторные вязаные варежки, ноги обуты в валенки с галошами. На морщинистом лице очки со сломанной дужкой, заклеенной лейкопластырем. За большими стеклами – внимательные глаза. Тонкие губы поджаты, как у строгой учительницы физики, в школе заставлявшей меня зубрить этот предмет.

Пулемет я держал стволом вниз, но при этом был готов к любым неожиданностям. В Зоне если встречаешь кого-то незнакомого, лучше быть на-стороже. Да и со знакомыми сильно расслабляться не сто́ит.

Но бабушка просто стояла и смотрела на нас. В принципе, рядом с Зоной находится довольно много поселений простых людей, живущих что называется «с огорода», и перебивающихся редкими подачками от военных, охраняющих периметр. Некоторых те бойцы даже порой пускают в Зону на поиски дешевых артефактов, что встречаются вблизи кордона, которые потом скупают за бесценок для перепродажи на Большой земле. Может и эта старушка из тех деревенских сталкеров? Заплутала в тумане, а теперь не знает куда идти?

Как мне кажется, я человек не злой. Можно сказать, что даже добрый – если, конечно, меня не злить. Не сказать, что я прям всей душой люблю людей, но в то же время если они мне зла не делают, то и я им пакостить не буду. Попросят помочь – помогу, если это в моих силах, и если я уверен, что мне та помощь не выйдет боком. Но в большинстве случаев предпочитаю, чтобы просто меня не трогали, тогда и я никого не трону.

Вот и сейчас. Стоит себе старушка, смотрит. Ну, пусть смотрит. Если ничего не говорит, значит, ничего ей и не надо, навязываться не буду. До поворота несколько шагов осталось, повернем с Настей, и пойдем куда наметили.

– Сынок!

Голос у старушки был проникновенный, жалостливый. И очень уставший. Похоже, изрядно вымоталась, пока дошла до этих мест.

– Сынок, помоги!