Закон Рипли (СИ)

— Возможно так оно и есть. — Такс сидел на месте капитана и медленно, и размеренно выполнял какие-то манипуляции с приборной панелью. Спешка была не его коньком. Созерцая эту картину, Даррос подумал, что будь адвантаксы в разных оболочках он бы все равно быстро их идентифицировал. Холерик-капитан с его необузданной спесью, тягой к авантюрам и легким налетом пофигизма, совсем не походил на всегда спокойного и флегматичного старпома, который обожал поучительные нотации и разговоры по душам. Такс отлично разбирался во всяких технических штуках, и Даррос не раз его заставал за обслуживанием своего корпуса, когда он подкручивал какие-то механизмы и полировал нагрудные пластины. Такое внимание к деталям и скрупулёзность прослеживалась во всем. Особенно на контрасте с его начальником, которому было глубоко наплевать на все эти условности. — Скучаешь по дому?

— Конечно… Очень не хватает родной земли под ногами.

— У тебя кто-то остался в том мире? Верно?

— Да… — Глаза паладина остекленели, будто его разум вновь отправился в странствия по серпантинам памяти.

— Не держи в себе, тебе лучше выговориться. Поверь мне.

Лантан хмыкнул, но не стал встревать в разговор. Хотя по его виду было понятно, что он совсем не согласен с этим утверждением.

— Все сложно, Такс. Боюсь не смогу объяснить. Мы слишком разные…

— А ты попробуй! Хуже не будет.

— Ладно… — Даррос оперся спиной о колонну и взглянул вверх, будто это могло помочь ему снять ту ношу, что он нес на себе с первого дня как сюда попал. — В мире, из которого я к вам прибыл, началась война. Очень долго мы балансировали на лезвии клинка, сохраняя то, что когда-то создали наши предки. Но блудный сын императора Харшарра разрушил все, что мы так трепетно сохраняли веками. Моя судьба плотно связана с этим народом, хоть и не по моей воле. Видимо… такова воля Мироздателя!

— Опять ты за свое… — Лантан как оказалось их слушал. — Хватит юлить. Объясни, чем тебе насолили и закончим этот разговор.

— Ох, капитан… Мне не очень просто это вспоминать, понимаешь? Но вы правы… Я должен рассказать. — он перевел дыхание и продолжил. — Когда мне едва исполнилось семь, мы с отцом переехали в Эмфил — прогрессивную столицу нашего мира. Место, где перед нами должны были открыться новые перспективы и возможности. Отцу тогда дали должность посла, чему он был несказанно рад. Все его знали как очень доброго и сердечного человека, и даже сам Мэф попросил его принять участие в дипломатической миссии в северную империю. Да, всем было понятно, что путь через пустыню не легок. Это крайне опасное путешествие полное сложностей, которые могли поджидать на каждом углу. Мало кто верил, что делегация сможет договориться. Но отец всегда умел найти подход даже в самой тяжелой ситуации. Ему доверяли… — Паладин замолчал и опустил взгляд. Собраться с мыслями было как никогда сложно. Они разбивались как волны прибоя об острые камни у подножия утеса. — Но спустя два месяца в столицу вернулась лишь одна телега. Одна из двенадцати, которые отправляли в путь битком набитыми всяческими дарами… До сих пор помню этот мерзкий гул… жужжание проклятых мух. Шелест их крыльев и скверный запах… Двадцать три головы… Они почти разложились за месяц дороги под палящим солнцем… — Рассказчик сглотнул. Зубы сжались, а подбородок побелел. Сколько лет могло пройти с тех пор? Но из памяти такое не вычеркнуть. Даррос испытывал сейчас тоже самое, что и тот семилетний мальчик из прошлого, что потерял отца. — Я даже не смог сразу понять, какая из них отца… Так началось мое знакомства с пустынниками.

— Нам очень жаль. Это тяжелое потрясение… — Такс уже полностью отвлекся от приборной панели и все его внимание было приковано к рассказу.

— В тот день я осиротел. Меня забрали и воспитали храмовники. В восемнадцать я дал обет безбрачия и поступил на службу в святой Орден. Но жизнь сложная штука… И вскоре я влюбился. И попал сюда в тот момент, когда армия недруга шла в сторону ничего не подозревающего Эмфила… в город, что стал мне родным. Туда, где осталась моя Кальса…

Повисла пауза. Стало понятно, что продолжать паладин не настроен. Он и так сказал больше, чем мог.

— Даррос, ты молодец, что нашел силы поведать нам об этом.

— Хватит нюни распускать, у всех тяжелая жизнь. Он по крайней мере жив, а миллиарды людей были сожжены на Проксиме орбитальной бомбардировкой Эталона. Им что лучше?

— Тебе не понять, что такое горе, Лантан! — Глаза паладина покраснели, а лицо исказила гримаса душевной боли. Нижняя губа дрожала, между глаз залегла глубокая морщина.

— Да что ты! Такс, расскажи, где вы нашли меня.

— На трацитовых рудниках пятого спутника Нариола.

— Сколько лет я там пробыл?

— Девяносто три.

Лантан подошел в плотную к Дарросу и ткнул его пальцем в солнечное сплетение.

— А знаешь сколько смертей я видел? Тебе и не снилось! Я вижу кошмары сколько себя помню, на каждой зарядке! Каждый день!

— Ты видишь сны? Но как это возможно?

— Не знаю! Не я создал этот чертов Синт. Я вижу то, что даже сам отроду видеть не мог. И переживаю то, что не хотел бы пережить!