Закон семи

Ольга решила нас проводить. Шла рядом с Прохоровым, и он пошел медленнее, а я, наоборот, ускорила шаги. Стоя уже возле машины, они о чем-то тихо разговаривали, потом она поцеловала его, все это я наблюдала, устроившись в кабине. Наконец Марк Сергеевич занял водительское кресло, и мы выехали через поднятые ворота на улицу.

— По-моему, она в вас влюблена, — брякнула я и мгновенно пожалела о своих словах. Мой спутник взглянул на меня недовольно и буркнул:

— По-моему, это не ваше дело.

— Действительно не мое. Просто мне показалось, что она намного вас старше.

— Всего-то на пять лет.

— Да? Замечательно. — Чего такого замечательного я нашла в этом, я сама не знала и в досаде отвернулась. — Я хотела бы заехать к бабушке, — через некоторое время произнесла я, испытывая неловкость от своего недавнего глупого поведения.

— Неразумно, — нахмурился Прохоров. — Если вас ищут, то в первую очередь у нее. Лучше ей позвонить.

— Я хотела узнать имена друзей отца, которые были с ним в его последней экспедиции.

— Зачем вам их имена? — вроде бы удивился Марк Сергеевич.

— Возможно, кто-то из их родственников знает…

— Что? — Теперь его брови сошлись у переносицы, и смотрел он излишне сурово, как мне показалось.

— Вдруг у кого-то сохранились записи. Дневник поисков, например.

— Если хотите узнать тайну кинжалов, устраивайтесь с удобствами в библиотеке. Так вы скорее найдете разгадку. Кстати, именно таким образом поступил ваш отец, если верить Матюше. Он заранее знал, где следует искать, поэтому и нашел.

— И все-таки я бы хотела… Послушайте! — не выдержала я. — Своего отца я практически не помню, то есть не практически, а вообще его не помню. Рассказы бабушки и мамы да несколько фотографий. И сейчас для меня очень важно… — Я замолчала, пытаясь сформулировать: что же для меня так важно? Разгадать тайну, которая всю жизнь мучила моего отца? Узнать, как и почему он погиб, или просто приблизиться к нему, понять, что толкало его на поиски? В конце концов, понять, каким он был в действительности?

Мне не пришлось ничего объяснять. Прохоров кивнул, точно соглашаясь с теми доводами, которые я еще не произнесла.

— Я знаю имена этих людей, — спокойно сказал он.

— От кого?

— От Матюши, естественно. Не забывайте, он дружил с вашим отцом и был в курсе его поисков. Если эти люди не сменили адрес… — Он затормозил, достал записную книжку и полистал ее. — У Архипова никого не осталось, — счел нужным он внести необходимые пояснения. — Была мать, умерла пять лет назад. У Овчинникова жена и дочь, но с женой он развелся еще до начала поисков, дочери тогда было восемь лет. Вряд ли им что-нибудь известно, однако, чтобы вас успокоить… Они жили неподалеку, на Суворова. Едем?

— Время не очень подходящее, — взглянув на часы, сказала я. — Сегодня рабочий день. Но попробовать можно.

И мы поехали на улицу Суворова. Двадцать шестой дом был обычной девятиэтажкой в пять подъездов, нужная нам квартира находилась во втором. Возле него на скамейке сидела молодая женщина с коляской. Не знаю почему, но я вдруг спросила:

— Простите, Овчинниковы в какой квартире живут?

— Овчинниковы? — удивилась женщина, а я забеспокоилась: должно быть, переехали.

— А кто вам нужен?

— Марина Сергеевна, — подсказал Прохоров. — Или Людмила.

— Ну, я Людмила, — пожала она плечами.

— Овчинникова? — кашлянула я.

— Теперь Соколова, а до замужества была Овчинниковой. Мама тоже второй раз замуж вышла, и теперь у нее другая фамилия. А вы, собственно, кто?

— Я — Белосельская Ярослава Анатольевна, — заволновалась я. — Не знаю, говорит ли вам что-нибудь моя фамилия. Мой отец был дружен с вашим отцом и…

— Втравил его в глупую авантюру. В результате отец погиб, а мне выпало счастье жить с придурком-отчимом. Я не хотела вас обидеть, — вздохнула она. — Мои родители к тому времени уже развелись, просто я очень любила отца, и эта история не дает мне покоя до сих пор. Мама, кстати, тоже переживает. Знаете, вчера неожиданно сказала: «Уж хоть бы похоронить его, все как-то легче было бы».

— Я.., я не поняла, что вы имеете в виду? — растерялась я. — То есть что, имела в виду ваша мама? Она что, не была на его похоронах?

Теперь и женщина ничего не понимала, стояла, вытаращив глаза, пока, наконец, не произнесла:

— Какие же могут быть похороны, если их до сих пор не нашли?

— Кого?

— Моего отца, естественно. И вашего. Все трое исчезли в одну ночь, и больше их никто не видел, ни живых, ни мертвых.

— Вы ошибаетесь. Труп моего отца был найден через пять лет, его похоронили на сельском кладбище. Я это помню, хотя мне было всего шесть лет.

— Странно, — пожала плечами Людмила в глубокой задумчивости. — Почему же нам ничего не сообщили? — И еще раз повторила: