Закон шагов. Книга первая

На улицах толпился народ. Через гвалт пробивались разрывы бумажных хлопушек, перезвон и свист от праздничного хьохи, музыка, песни… Хотя в городе уже пошли слухи, что у соседей, в Галше, опять неспокойно — тревога терялась в праздничном многоголосье; только кто-то — и у Иргиса были догадки, кто — оставил в общей гостиной дома «Словарь» и заложил сухим кленовым листом «сантенскую» статью.

Нодаб был вторым — наравне с Дакеном — политическим центром Шина. Город, раскинувшийся на огромное, на пределе дозволенного Книгой, расстояние, объединил вокруг себя множество мелких поселений и — если верить летописям — все восемь веков своей истории управлялся одним родом. Город Нодаб, столица округа Нодаб и цитадель лордов Нодаб. Великий, красивый город!

На вкус Иргиса, по красоте с ним не могла поспорить даже Сабда, городок книжников.

Дакен, стольный город Шина, угрюмыми громадами укреплений вгрызался в землю, Сабда с ее необычно узкими улицами и резными шпилями тянулась вверх с женственной хрупкостью, а Нодаб — приземистый, но не лишенный изящества, суровый внешне, но приветливый с изнанки — соединял в себе лучшие их черты.

Традиция осеннего Фестиваля, «карнавала технологий», насчитывала четыре века. Пока кланы бродяг обустраивали зимние стоянки, а оседлые землепашцы собирали с полей последний урожай, в Нодаб съезжались мастера хьорхи, художники, музыканты, актеры, знать — все, кто имел силы или средства преодолеть ограничения Закона. Здесь продавали диковины и выставляли на суд людской изобретения, давали балы и ставили скабрезные спектакли, на которые стража смотрела сквозь пальцы… Среди этого разгула: за столами на приемах, в сутолоке танцевальных залов, в дворцовых переговорных комнатах — шла жестокая борьба. Распадались и возникали союзы, тайно принимались решения, от которых зависела жизнь не только округа, но и всего острова.

Нодаб наслаждался политическими схватками и безудержным пьянством на улицах, впитывая жизнь ненасытным, постоянно обновляющимся деревянным нутром. Богатые города, как давно заметил Иргис, отличались от бедных запахами: гарью и пробивавшемся сквозь нее ароматом свежей древесины: в них всегда что-то жгли и строили, жгли и строили… В Нодабе эти запахи чувствовались даже через праздничные ароматы еды и парфюма..

— Получите свой портрет за пять минут! Полная точность! Всего за десять грошей! — зазывал людей уличный светописец. Черный ящик-камера не простаивал без работы: многим хотелось подержать в руках свой портрет, пусть и недолговечный.

Иргис скользнул по ящику взглядом и отвернулся. В таких камерах использовались пластины из хьорхи, которое реагировало на засветку, но эта простая и дешевая технология годилась только для ярмарочного развлечения: изображение, если его не поддерживать специально, быстро портилось даже в зоне стабильности хьорхи, и сразу же распадалось, если из нее выехать.

— Чудаки! Коли уж хочется, так за углом можно за серебряный заказать настоящий снимок, — проворчал Заон, косясь на собравшуюся толпу. Он пребывал в дурном расположении духа все последнее время: чем сопровождать командора здесь, сержант предпочел бы остаться вместе — а лучше вместо — одноглазого капитана Дера Кринби в родном Валкане.

— Им виднее, чем им нужно. Не считай деньги в чужом кошельке, сержант — а то не заметишь, как без своих останешься! — Иргис повысил голос, и подозрительного вида типчик, отиравшийся в толпе, поторопился удрать.

— Догнать проныру? — спросил Заон с плохо скрываемой надеждой.

— Понимаю, сержант, я тоже не слишком-то люблю торжественные церемонии, — усмехнулся Иргис. — Но — нет: сегодня нам не отвертеться.

Около фотолаборатории за углом людей тоже собралось немало: долговечная съемка, которой Орден пользовался уже давно, обретала все большую популярность. Некогда усовершенствовал технологию никто иной, как Стефан Арджанский: от скуки или ради каких-то своих нужд — но, возможно, единственный раз в своей долгой жизни Лжец сделал нечто действительно для всех полезное. Заставить хьорхи долго сохранять стабильность вне городов даже ему было не под силу, однако он изобрел химические смеси для смазки пластин и нашел способ делать с них увеличенные отпечатки.

— Как на светокопии отличить живого от мертвеца? — пробормотал Иргис.

— Командор?.. — Сержант вытаращился на него, как ребенок.

— Ничего, — со вздохом сказал Иргис. — Забудь.

Площадь перед дворцом охраняла городская стража. Силы Ордена для работы на Фестивале традиционно не привлекались, в том числе и переподчиненная хьор-гвардия… Однако в действительности люди командора Саена, рассеянные по городу и смешавшиеся с праздничной толпой, следили за порядком и при любых чрезвычайных происшествиях должны были вмешаться. А сам хьор-командор должен был присутствовать на торжественной церемонии открытия: мероприятии формальном и скучном — если забыть обо всей фестивальной подноготной.

Старинные механические часы на главной башне дворца показывали шесть часов вечера.

— Минута в минуту! — восхитился Заон. — Как вам это удается, Иргис-гьон?