Закон Шрама

– Здесь недалеко за деревьями однополосная железная дорога пролегает, – сказал он. – Она еще до чернобыльской аварии была проложена. Монументовцы ее подремонтировали и использовали вовсю для связи с Большой землей. Станция Кливины, что на западной границе Зоны находится, сейчас есть не что иное, как элемент Стены, через который фанатикам поставляются продукты, медикаменты и боеприпасы. Хорошая такая артерия, транзит до станции Янов, откуда до Припяти рукой подать. Правда, поезд здесь не пустишь, поля «электродов» моментом провода жгут, и на крупные движущиеся металлические объекты бросаются стаями, как волкопсы на кабанов. Монументовцы как-то попытались бронированный тепловоз пустить по ветке, так на следующий день от их бронепоезда одни головешки остались. Потому движение тут исключительно на дрезинах. Ну, мы с ребятами вчера монументовскую дрезину расстреляли и пути заблокировали.

– Партизаните, значит, – кивнул я. – Понятно теперь, с чего облава в лесу.

– Приходится, – сказал Валерьич, прикуривая от трофейной пиндосской зажигалки политкорректную «Приму». – Война есть война. Они сталкеров по всей Зоне отстреливают, мы – их.

– И всё же, этот бешбармак зачем собрали? – кивнул я на кучу останков.

– Пропагандистский ход, – сказал Валерьич, слегка прищурив глаза от сигаретного дыма. – Акция, можно сказать. Чтоб знали. Сейчас загрузим мясо на их мотодрезину, заведем мотор и пошлем посылку с уведомлением на монументовские КПК. Мол, кто с LR 300 к нам придет, от «калаша» и погибнет. До станции Красница она точно своим ходом доедет.

– Красница, – задумчиво протянул Шрам. – Это, по-моему, рядом с поселком Толстый Лес?

– Точно, – кивнул Валерьич. – Там до этой войны борговцы обосноваться пытались, да фанатики их вышибли, а на месте поселка свой форпост организовали. Вот туда мы им и отправим вместо реквизированных припасов кучу радиоактивного мяса.

– Злой ты, Валерьич, – сказал я, наблюдая, как его сталкеры, надрываясь, тащат из кустов практически целый экзоскелет достаточно пожилой модели WEAR 2Z с рукой, оторванной по локоть. Из разрыва брони свешивался кусок почерневшей плоти. – А это тоже в дрезину? Починить же можно.

– Не получится, – сказал Шрам. – Монументовцы раньше под скальп своим отморозкам какую-то хрень вживляли, оттого и трупы с поля боя утаскивали, чтоб она врагам не досталась. Из-за нее и выбросы их не брали, и к радиации они устойчивее становились – типа, обмен веществ ускорялся.

– А теперь? – спросил я.

– Теперь они, как ты уже знаешь, напрямую в автоклавах народ в биомассу разлагают и штампуют что хотят, особо не заморачиваясь. И если что у них в башку и вживлено, то в момент насильственной смерти оно автоматически разлагается.

«Интересно, – подумал я. – Может, потому Выдра и предупредил Шрама о грузовике, в котором меня везли, что год назад у «Монумента» еще не было таких технологий и в голове Выдры осталось немного человеческого?»

– Потому активизировать монументовский экзоскелет может только живой и здоровый член группировки, – добавил Валерьич. – Электроника распознает, кто свой, а кто чужой. Конечно, автогеном броню вскрыть не проблема, но тогда толку от нее немного будет. Разве что на металлолом сдать…

– Электроника, говоришь, распознает, – пробормотал я про себя. Запыхавшиеся сталкеры как раз свалили груду металла в пяти шагах от нас. Один из них утер пот со лба и взмолился:

– Валерьич, может, ну ее на хрен, эту твою психологическую войну? Они ж вроде как не люди, им, небось, все эти фокусы по фигу.

– Жить каждая тварь хочет, – наставительно произнес главарь смешанного партизанского отряда. – И когда видит, что ее ждет, то воюет хуже в разы…

Тут я бы с Валерьичем поспорил, но мне сейчас было не до этого. Просто в глубине бронированного шлема истекшего кровью монументовца мерцала слабая красная точка, сигнализирующая о том, что хозяин экзоскелета мертв, но электроника бронкостюма всё еще работает. И в такт мерцанию кровавого индикатора в моей голове возникала достаточно безумная идея.

– Слышь, Валерьич, а ведь нам со Шрамом в Припять надо, – сказал я.

– А на Луну тебе не надо? – поинтересовался сталкер. Его прищуренные глаза округлились. – Все выходы из Толстого леса перекрыты фанатиками. Напомню – уже почти вся Зона под ними, так что…

– Говоришь, у тебя «огонь» есть в заначке? – перебил я его, доставая из нарукавного кармана сувенир, подобранный мной возле РЛС. – Шрам, ты как, еще не разучился снимать скальпы?

* * *