Закон Шрама

– Теперь проверить бы надо, что получилось, – сказал Валерьич. В его бесстрастном взгляде я рассмотрел искру сочувствия, хотя, скорее всего, переживал он не за меня, а за артефакт, потерявший свою силу. Это нормально. Я не красна девица, чтоб меня жалеть. Вот только бы с пенька встать и не грохнуться от слабости…

В плечо мне впилась игла.

– Щас отпустит, – сказал наемник, выбрасывая в траву одноразовый инъектор. А я разозлился не на шутку.

– Слушай, хирург, а ты не много на себя берешь? – процедил я сквозь зубы.

– Как хирург – немного, – спокойно ответил Шрам. – Я ж в прошлой жизни на Большой земле как раз им и был. И, в отличие от некоторых, помню о своем прошлом абсолютно всё. И навыков не растерял, в чем ты только что убедился. Так что, пациент, коль решились на операцию, так и не выпендривайтесь.

Я больше и не выпендривался – не до того было. Только что я чисто машинально провел языком по зубам. Дырки меж ними не было. «Огонь» полностью восстановил не только кожу на голове, но и сломанный зуб, так что в исходе операции можно было не сомневаться. Сомневался я только в одном: сработает ли теперь экзоскелет, приняв меня за «своего»? А до этого разборки с наглым наемником можно отложить – дело прежде всего.

То ли злость на Шрама, то ли его препарат, то ли и то и другое вместе помогло мне быстрее прийти в себя, но до валяющегося на траве WEAR 2Z я дошел без посторонней помощи.

Броня приняла в себя две гранаты – одна оторвала руку, вторая отбросила «живой танк» в кусты, не причинив экзоскелету заметных повреждений. Разве что его хозяина оглушила, который тихо-мирно, не приходя в сознание истек кровью и отошел в монументовский рай.

Я присел на корточки, соображая, как бандит из старого советского фильма, «где же у него кнопка». Последующая, третья модель экзоскелета модели WEAR после смерти хозяина открывалась согласно заложенной в нее программе – могла как гостеприимно раскрыться, так и самоуничтожиться. Эта же должна быть попроще, судя по схеме, виденной мной в лаборатории Захарова.

Я одновременно нажал на два выступа по краям грудной бронеплиты, и она отъехала вверх, обнажив простейший датчик-присоску. Понятно. Хозяин при желании открывает сейф на ножках командой изнутри, а в случае чего вскрыть его броню могут только свои. Только вот куда датчик-то лепить?

– На лоб лепи, – подсказал подошедший Шрам, словно услышав мои мысли. И пояснил: – Я как-то видел в прицел, как один монументовец с трупа товарища снарягу снимал.

«Монументовец, – подумал я, прилепляя на лоб присоску. – Интересно, на сколько процентов я теперь монументовец».

Оказалось, что на все сто.

Внутри экзоскелета что-то щелкнуло, и его верхняя часть слегка приподнялась, словно крышка тяжелого старинного чемодана, у которого отбросили язычки замков.

– О! – сказал Шрам. – Надо же, первый раз снял скальп с пользой для его владельца.

– Интересно, зачем ты это делал раньше? – поинтересовался Валерьич.

– Да понимаешь, заказ как-то был – принести шкуру с башки одного урода. Ну, я выполнил. Потом второй, аналогичный. А потом в привычку вошло…

Я не стал дослушивать обоснования странных привычек наемника. Вытащив труп из экзоскелета, я скинул с плеч рюкзак и влез в чужую броню, которая немедленно захлопнулась.

– Идентификация владельца окончена. Выбран язык: русский, – хриплым механическим голосом сообщил мне динамик над ухом, и я тут же пожалел, что монументовцы не шатаются по Зоне в экзоскелетах продвинутой третьей модели. Всяко приятнее читать зеленые надписи на прозрачном бронестекле, чем слушать этот рев над ухом. Но выбирать не приходилось.

Я поднялся на ноги и прошелся туда-сюда. Получилось неплохо, только левая нога немного замыкала.

– Незначительное повреждение гидравлического поршня левой нижней конечности, – сообщил голос. – Утрата защиты левой конечности на сорок шесть процентов. Система не может обеспечить полную защиту биологического объекта.

– И хрен с ней, – сказал я. – Открыть забрало.

Динамик недовольно хрюкнул, но вякнуть не посмел. Бронестекло шлема неожиданно мягко поднялось вверх.

– Может, теперь ты объяснишь, что задумал? – поинтересовался Шрам.

– Запросто, – сказал я, поигрывая уцелевшими механическими мускулами левой руки. – Валерьич, ты уже сообщил вражьей силе насчет посылки?

– Ага, – кивнул командир «партизан». – Слышал бы ты, что началось в эфире. Правда, потом их командир приказал всем подчиненным заткнуться и пообещал, что за это наши трупы не станет скармливать цепным снаркам, а похоронит достойно.

– Вот и хорошо, – сказал я. – Значит, поступаем следующим образом…

* * *

Вагонетка катилась по рельсам. Огромные деревья справа и слева помаленьку сменились на привычный пейзаж: унылое поле с редкими «треугольниками смерти» – знаками радиационной опасности, разрушенные или полуразрушенные строения, ржавые остатки сельхозтехники… и вороны, кружащие над моею больной головой.