Закон сильной женщины

Еще как он представляет. У него при отсутствии доказательств подозрения появились. Просто, считай, на ровном месте. А у Богданова — дело другое. Здесь, простите, чужой мужик в кухне. Кофе пьет, не исключено, что из его чашки.

— Да уж, приятного мало.

— Я сразу: в чем дело? А она знаешь что сказала?

— Что?

— Извини, говорит, Александр, у нас с капитаном разговор важный. Я чуть… Чуть не сорвался, Олег!

Сорвешься с этими бабами, еще как сорвешься. С ним, значит, не разговаривает. Ушла жить в другую комнату. А капитану улыбается.

— Слушай, а она улыбалась?

— Нет, — буркнул Богданов. — А при чем здесь это, Олег? Разве важно, улыбалась или нет? Меня взбесило уже то, что с ним она, видите ли, говорить может, а со мной нет.

Потом он вдруг резко сменил тему. Начали обсуждать, что они завтра будут пить.

— Я себе вискарика возьму, а ты как хочешь, Олег, — предупредил Богданов. — Знаю я наших трезвенников: какие-нибудь компоты подадут десятиградусные! Я их пить не стану. Это для девочек.

Олег, если честно, пить вообще не собирался. Он собирался после торжества вернуться с Ольгой домой. Давить счастливые улыбки на людях — это и на трезвую голову непросто. Сейчас он отделался от Богданова дежурной фразой:

— Поживем — увидим.

— Ладно, как знаешь. Запомни: сбор в десять. Не опаздывайте.

— Угу.

Олег вернулся с трубкой на кухню. С удовольствием прошелся по теплым плиткам пола: ноги наконец согрелись, на душе потеплело.

— А то знаю я вас, Степановых, — трещал Богданов. — Оля будет перья чистить до обеда, ты — галстуки вязать.

— Слушай. — Олег снова стоял у окна, уставившись на то место, откуда двадцать минут назад отъехала машина его жены. — Так ты точно никакой Валентины не знаешь?

— Откуда, ну? — как будто даже обиделся Богданов.

— Оля при тебе, пока вы подарки выбирали, ни разу ей не звонила?

— Не слышал.

— И Валентина эта Оле не звонила?

— Я не слышал, — уже с напором повторил Саша.

— Ладно, пока. Не говори ей, что я интересовался, хорошо?

— Да иди ты! — громко возмутился Богданов. — Мне очень надо, да?

Олег нажал на отбой.

Саша нажал на отбой, задрал голову к потолку и покрутился в рабочем кресле. Потом тяжело выдохнул и, усаживаясь поудобнее, уставился на женщину, которая развалилась на диванчике для посетителей.

— Он что-то знает, Оля! — Богданов свел брови на переносице и тут же притворно захныкал: — Что ты делаешь, а? Нет, вот что ты сейчас делаешь?

Оля прекрасно знала, что дверь маленького кабинета Богданова заперта: она сама дважды повернула ключ, когда вошла. Теперь можно не скромничать. Медленными дразнящими движениями она расстегивала на себе короткое платье на пуговицах. А под платьем только трусики и чулки.

— Ты что, без лифчика? — Богданов замер в кресле. — Ты что творишь? А если бы он увидел, как ты одеваешься?

— Не волнуйся, Санечка. — Она расстегнула наконец платье, распахнула пошире. — Лучше иди ко мне. Ты же помнишь, у нас не так много времени.

Богданов глянул на настенные часы. До ежедневной оперативки, где его присутствие обязательно, оставалось полчаса.

— Олька, ты понимаешь, что мы рискуем?

Он вышел из-за стола и, на ходу расстегивая ремень, двинулся к диванчику.

— Рискуем, милый. — Она дотянулась до пуговицы на его штанах. — Но это так возбуждает!

— А если спалимся? — Он застонал от прикосновения ее рук, губ. — Олег нас убьет!

— Не спалимся. Иди сюда. — Она завалилась на спину, потянула его на себя, зашептала на ухо: — Главное, не злоупотреблять! В любом деле нужна норма!

Через пятнадцать минут Оля выпорхнула из его кабинета с грудой бумаг. Она медленно шла по торговому залу, листая их на ходу и шевеля губами, будто читала. Рассеянным кивком отвечала на «здрасьте, Ольга Витальна». И рылась, рылась в документах.

Конечно, она ни черта не видела, строчки прыгали перед глазами. И документы были липовые — прошлогодние черновики, которые она нарочно таскала с собой для конспирации. Может, кто-то и догадывался об истинной причине ее визитов к главному менеджеру автосалона Александру Федоровичу Богданову. Но ведь догадываться — не значит знать. Болтать можно что угодно, главное — факты. Так вот, где эти факты? Доказательства где?

Доказательств не было. Она старательно обставляла каждый визит к нему в салон, если не получалось встретиться где-то еще. В конце концов, она из главного офиса прибыла, не с улицы. Ее знают, уважают, здороваются. Она не последний человек в компании. А что двери закрывают, когда она к нему заходит, так это теперь принято так. Чтобы не отвлекали.

Это правило, введенное не так давно новым генеральным, их очень устраивало.

— Смотри, Олька, осторожнее там.

Богданов, уже поправивший одежду и уничтоживший следы помады на щеках, проводил ее до двери.

— Где там?

Она хохотнула. Достала из сумочки лифчик, надела его. Натянула платье, застегнула пуговки под самое горло.

— Дома осторожнее! Олег, он опасный, Оля! С виду спокойный, но за этим спокойствием, знаешь, что угодно может скрываться.

— Маньяк, например? — ухмыльнулась она. Чмокнула его в щеку на прощание и снова оставила еле заметный след от помады.