Закон синархии

Итак, эволюция антиномии: монада — множество состоит в претворении антитезиса в антиномию второго вида: личность — множество. Если потенциальное утверждение идеи личности совершается вневременно, то наоборот, претворение ее в актуальную реальность осуществляется постепенно на всем пути эволюции данного единичного вида бытия. Личность есть феноменальный аналог ноуменальной индивидуальности, сама по себе личность не имеет независимого субстанционального обоснования и черпает свое бытие из индивидуальности и непосредственно и через множество.

Этот вывод влечет за собой чрезвычайно важные последствия, ибо вообще все человеческие заблуждения проистекают из ошибочного центрирования на личности, вместо единого истинного центрирования на индивидуальности. Индивидуальность есть энтелехия личности. Чем Личность совершеннее, тем более она связывает отдельные элементы свойственного ей множества, в пределе все их многообразие объединяется в едином совершенном организме.

Эмпирически наблюдаемый нами космос состоит из бесконечно разнообразных множеств со свойственными им личностями, то есть из феноменальных организмов. Они различаются между собой и по степени своего совершенства и по потенциально заложенным в них идеям, то есть по их иерархическим достоинствам. Будучи сопряжены в различные ветви феноменальной иерархии, они в то же время еще весьма далеки от совершенной гармонической сопряженности и в своих взаимоотношениях сохраняют лишь весьма неустойчивое равновесие. Что же касается до взаимоотношения между отдельными ветвями, то они в большинстве случаев находятся в состоянии открытой борьбы или настойчиво готовятся вступить в последнюю. Если внимательно вдуматься в причины этих несогласий и столкновений, то можно без особого труда разделить все частные причины на два основных вида. С одной стороны сознание отдельного организма ясно ощущает несовершенство настоящего состояния по сравнению с теоретически возможным. Хотя большинство отдельных элементов имеются готовыми, но отсутствие должной гармонической организации или вовсе подавляет их часть, или же, во всяком случае, не дает возможности вполне раскрыть все их качествования и потенции. В этом случае имеет место несоответствие между конечной ноуменальной целью и совокупностью феноменальных цепей причинности. С другой стороны, сознание каждого отдельного организма ясно ощущает большую или меньшую уродливость своих взаимоотношений с себе подобными. Каждое частное бытие не обладает ни достаточной волей, ни достаточным умением, чтобы выявить истинно ему присущее место в целом, где оно могло бы развиваться, не стесняя и не стесняясь другими. Чем больше каждое из них совершает в этом направлении ошибок, тем их отношения становятся более запутанными и далекими от гармонических.

Не имея достаточно силы — и понимания, чтобы самостоятельно ограничивать себя в случае успеха, или давать надлежащий отпор захватным стремлениям других, феноменальные организмы скоро вовсе утрачивают идею своего истинного призвания. Распыляя сознание об идее своего бытия, они лишаются ноуменальных истоков энергии и жизнеспособности и оказываются всецело во власти случайных сочетаний феноменальных обстоятельств. На весьма короткое время эти обстоятельства могут способствовать неестественно расширившимся стремлениям, но затем весьма скоро они изменяются и тогда происходит еще более молниеносное крушение, чем бывший дотоле неестественно скорый рост. — Итак, второй причиной феноменальной дисгармонии является несоответствие между истинным призванием единичного вида бытия и сложившимися взаимоотношениями с другими факторами феноменального мира.