Закон случайных связей

– Что-то быстро ты отстрелялась. Неужели прогнали со сцены? – заявил он ехидно и оказался почти прав.

– А ты почему болтаешься здесь в одиночестве? Разве Айна не поручала собрать новые полезные контакты? Неужели только я должна рекламировать контору перед этими снобами?

Марк с улыбкой отмахнулся, хотя взгляд оставался серьезным.

– Настроение – ни к черту. Видимо, устал. Может, пойдем на поляну?

Я покосилась с недоверием. Странно слышать подобное от человека, который не раз смеялся над ночными танцами. Поляна была маленьким чудом. Каждый недоумевал, что в ней такого, зачем бежать за город, в заросли, кормить комаров и мошек, колоть ноги в острых кустах. Зачем танцевать в местах, для того не предназначенных? Но стоило однажды попасть на поляну, человек все понимал без лишних слов. В ней было что-то невероятное. Каким бы ни был день, сколько бы ни свалилось неприятностей, поляна заряжала батарейки на полную мощность. Она казалась лоскутом жизни, что затерялся в дебрях городской меланхолии.

– Ты сегодня совсем на себя не похож. Теперь еще на поляну зовешь. Уверен, что здоров?

Раньше Марк не соглашался узнавать на собственной шкуре, что такое – сила поляны. Как и прочие в конторе, он слышал о моем увлечении танцами под открытым небом и песнями у диких костров. Он тоже посмеивался, как все. Сегодня что-то взбрело в его рыжую голову, и мнение сменилось на противоположное. Видимо, визит в замок лорда доконал его чувство внутреннего равновесия.

– Да ладно, в этом нет ничего особенного. Пора своими глазами увидеть, что ты называешь природной магией.

– Ну, это ты хватанул. Магия – слишком громкое слово.

Марк вдруг странно скривился. Если это была улыбка, она больше напоминала оскал. В зеленых глазах вспыхнула жесткость, которой раньше я за ним не замечала. На мгновение облик парня изменился до неузнаваемости. По обыкновению легкий и безалаберный, сейчас Марк выглядел чуть сумасшедшим, словно в нем вспыхнула фанатичная идея.

– Не узнаю тебя сегодня. Может, перебрал? – я отошла на шаг, всматриваясь в лицо приятеля.

Мы были знакомы пару лет, но успели сдружиться чуть больше, чем простые коллеги. Марк казался удивительно беспечным человеком. Айна нередко давала ему по бледной шее за бестолковые выходки и наплевательское отношение к дисциплине. За это его тем более любили окружающие, он отвечал взаимностью. Но сегодня с ним творилось что-то неладное.

– Хватит болтать. Пойдем, развеемся.

Не дожидаясь согласия, он подхватил меня под локоть и потащил к служебному автомобилю.

– Погоди, ты же пил.

– Тем лучше.

Руки Марка подрагивали, пальцы крепко меня держали, будто я собиралась вырваться и убежать. С этой странностью я решила разобраться позднее и просто последовала за ним. В конце концов, поляна встряхнет сама, без моей помощи, если дорожная полиция не сделает этого раньше.

До рощи мы добрались без приключений. Небо давно нахмурилось, весенние облака сбились в дождевую тучу. Поднялся холодный ветер, но люди не обращали внимания на подобную мелочь. В окружении вековых деревьев соорудили помост, оттуда неслась мелодия, похожая на журчание. Под молодыми кронами звенели гроздья фонариков, ароматный дым окутал каждый уголок этого странного места. Люди разбрелись компаниями, они грели руки у бочек с огнем и чего-то ждали.

– Ну, давай, покажи свою магию, – сказал Марк и снова скривился.

– Я никогда не называла это магией.

Парень не ответил, он рассматривал окружающих и больше ничего не слышал. Заметив меня, музыканты засуетились. Вскоре я села рядом с ними и прислушалась. Сейчас начнется праздник, люди заждались. Вот, вступили ударные, таинственно зазвенел ситар. Испробовав первую ноту на вкус, я осторожно запела. В прохладном воздухе отозвалась скрипка, покатый голос флейты вторил ей, терялся среди темной листвы. Вскоре я забылась, отдалась на волю музыке. Началось волшебство, чуть заметное, но почти осязаемое. Звук стекал по волосам, он цеплялся за ветки, падал лепестками на влажную землю. Застучали пятки, грянули ножные браслеты и колокольчики на запястьях, понесся вихрь неистового танца, все завертелось хороводом, где каждый отдельный человек погиб ради чего-то большого и невероятного.