Закон Содружества

– Простите, господин. Но ваша неприязнь к титулу – это именно то, чего люди ждут от сына Джеррома Орсеоло. Мой смех – лишь способ проявить радость, что вы оправдываете наши ожидания.

– Ну хватит, друг мой, ты вгоняешь меня в краску.

Я против воли засмеялся. Действительно, мой отец был известен своим спокойным отношением к доставшимся ему титулам. Смиренное отношение к власти было его значительным достоинством. Полагаю, мне стоит лишь надеяться, что однажды, коль скоро мне случится обладать такой же властью, я смогу сохранить рассудок, и не буду ей опьянен. Впрочем, вероятно, скоро мою устойчивость к пьянящему чувству обладания жизнями других людей мы сможем проверить.

– В общем, Стефан, я отправляюсь уже завтра утром.

Он разочарованно взглянул на меня.

– Это печально, господин, но с другой стороны – задумайтесь! Вы отправитесь в новую провинцию, где еще ничего не выстроено. Вы сможете заняться тамошним обществом и выкроить из него то, что посчитаете нужным.

Я с легким сомнением посмотрел на него.

– Ты же понимаешь, что я не первый, кто будет там властвовать.

Он покачал головой.

– Война завершилась около года назад. Да, конечно, вы не займетесь самыми первыми изменениями в некогда арелийском обществе, но! – он с важностью поднял палец. – Если разрушенную стену отстроили не вы, это не значит, что вам не осталось работы. Может, у вас и выйдет выковать из монархического общество новое, подобное нашему.

– Пожалуй, что так, – ответил я, проникаясь верой к его словам и ободряясь. – Что же, пожелай мне удачи! Меня ждет борьба с этими эстрая…

Я решил употребить слово из диалекта Содружества, который, впрочем, обычно не используется людьми высшего сословия. Но мне показалось уместным такое употребление, ведь язык далеко не последнее, что отличает нас от прочих стран. Эстрая – слово, которым мы обозначаем чужаков. Я никогда не слышал, чтобы отец употреблял его в наших беседах о народах Континента. Более того, мне казалось, что он не любит такое обозначение. Как-то раз, когда я с детской искренностью заявил ему, что наш образ жизни превосходит тот, что ведут эстрая под гнетом своих патри, он сказал мне: «Лангоберт, запомни: мы – торговцы. Мы живем морем и делом, что кормит нас. Да, мы отличаемся от тех, кто живет на Континенте. Мы свободны. Однако настоящий торговец должен понимать, что человек, отличающийся от него идеями, необязательно плох. Впредь, говоря об иноземцах, не забывай этого».

Тогда я послушал Джеррома Орсеоло, но с тех пор прошло много лет. И я ни раз возвращался к этим словам. Конечно, многие эстрая были совсем не плохи. Я, учитывая мое положение, часто общался с посланниками иных земель. Когда подрос, для меня обычным делом стали прогулки по порту, болтовня в тавернах с моряками далеких земель. Жители Гевелглада, Логрейна, Манфольдии и Нимрада – все они посещали наши гавани и отдыхали в наших питейных. Действительно, эти люди понимали нас. Нередко с завистью они говорили о нашем свободном образе жизни, о том, что каждый достойный торговец может основать свой торговый дом или гильдию и, быть может, однажды стать префектом, а в исключительных случаях даже принцепсом. Но тем не менее все они, пусть и восхищались нашей страной, с удовольствием рассказывали о своих родных краях. О вельможах и правителях. Патри. Я не понимал этого тогда – не пойму и сейчас.

Мы немного помолчали, а затем Стефан сказал:

– Что же, господин Лангоберт. Я собирался подарить вам это на ваше двадцатилетие, но, коль скоро вы уезжаете и проведете его вдали от Салдеи, придется сделать все сейчас.

Я заинтересованно посмотрел на него.

– Теряюсь в догадках, Стефан.

Он хитро улыбнулся и прошел в другую комнату. Я услышал, как старик поднимается по лестнице. Через несколько минут он, сияя, вернулся. В руках у него был какой-то сверток.

– Простите, что не подготовил подходящего футляра. Впрочем, вещь сделана настолько достойно, что ее сопровождение не так важно.

Он протянул мне предмет. Я бережно развернул его и пораженно выдохнул. Это был красивый, серебряный пистолет. Рукоять из вишневого дерева, судя по цвету, а на боку была выгравирована неизвестная мне эмблема. Он был сравнительно легкий, но смертоносности ему это не убавляло. Стоил такой образец оружейного искусства явно немало.

– Стефан, это… – я запнулся, не зная, что сказать. Старик улыбался. – Откуда он у тебя?

– Добыл в своих странствиях. Этот был мной получен в подарок от короля Трестера. Эмблема на правой части – это их герб. Мы с ним расставались в хороших отношениях.

– Но ведь это очень дорогой подарок! – я удивленно посмотрел на него. Айец пожал плечами.

– Когда стареешь, вещи становятся тебе дороги скорее как память. Мне будет приятно, если этот пистолет сможет защитить вас, как когда-то меня. И, уж поверьте, я едва ли обеднею: довольствие от принцепса Орсеоло меня вполне устраивает, – он помолчал немного, затем хмыкнул и развел руки. Я покачал головой.