Закон сохранения

Следующие три дня они спали, ели, пили и старались ни о чем не думать. В столовой обнаружился бар с богатым выбором немаркированной тары, заполненной винами и ликерами. Это помогло одолеть стресс. Они, наконец, поняли, что значит – жить одним днем.

Частенько на их территорию захаживала Келли. Бывшая смертница с Хорка никак не реагировала ни на свою подругу, ни на Вадима. Она молча потребляла не очень разнообразную, но всегда обильную пищу и как приведение исчезала за какой-нибудь из недоступных дверей. Вадим как-то попробовал проскочить у нее под рукой, но, получив мощнейший удар локтем в лоб, отлетел аж к противоположной стене коридора. Больше он таких экспериментов не ставил, да и Глен справедливо заметила, что могло быть и хуже. Не факт, что, проскользнув в соседнее помещение, он смог бы самостоятельно вернуться обратно.

Другая знакомая Глен – Нора не появлялась ни разу. Возможно, господин Хосимото перед смертью возжелал чего-нибудь странного, и девушка каким-то образом составила ему компанию. Сознание восточного человека – потемки для человека западного, и наоборот, хотя бывают, конечно, исключения. А земляне все разумных инопланетян ищут. Если найдут, вот геморрой получится…

Впрочем, от Келли была и определенная, вполне конкретная польза. На третий день их пребывания на Станции снаружи пошел сильный ливень. Коридор, ведущий к ангару, стал наполняться водой, а все потому, что остался открытым люк посадочного колодца. Вадим пролез в ангаре все закутки, но так и не нашел подходящей кнопки. Оборудования там было много, но маркировалось оно исключительно какими-то замысловатыми значками. Вода прибывала. Краснов ругался последними словами. И тут возникла Келли, быстро отщелкнула какую-то панельку, чего-то там повернула, и люк с утробным гудением встал на свое место, а Келли растворилась в боковом проходе.

После этого случая первоначально высокое мнение относительно используемой здесь техники у Вадима резко упало. Уж что-что, а самостоятельно сообразить, когда надо закрыть окна, мог любой современный дом, даже самой простой конфигурации.

Это наводило на неприятные размышления: вдруг странное поведение Келли и Норы обусловлено отнюдь не каким-нибудь варварским с ними обращением, а всего лишь неудачным прохождением через гайку.

На четвертый день вынужденного безделья пленники как-то неожиданно оказались друг у друга в объятиях. Случилось это спонтанно, прямо в столовой после ужина и понравилось обоим. Истосковавшиеся по ласке молодые тела требовали еще и еще. И вот когда уже близилась кульминация очередного всплеска любви, в столовую вошла Келли. Любовники сначала замерли в растерянности, но та, игнорируя их интересное положение, тупо уставилась в полученную из автомата тарелку и принялась жевать. Было в этой ситуации что-то пикантное, и они продолжили прерванное занятие с новой страстью, не стесняясь самого бурного и громкого проявления чувств.

Трудно представить, что думала и чувствовала Келли, слушая их вздохи и украдкой выглядывая из своего угла, но ужинала она в тот вечер вдвое дольше обычного, а, уходя, впервые бросила на Вадима взгляд полный презрения. Что она хотела этим сказать?

Ему было наплевать! Он жил здесь и сейчас! И пусть найдется праведник, который его осудит. Да, на Теллуре осталась Николь. Теперь отношения с ней казались Вадиму невесомым серебристым облачком, улетающим все дальше и дальше. Скоро оно растворится в бесконечности, и это будет справедливо. С несбыточными мечтами надо расставаться без сожаления и как можно раньше, ибо они дурманят голову, высасывают силы и, в конце концов, делают невыносимыми даже редкие мгновения, отведенные человеку для счастливых иллюзий.

Громко хлопнувшая крышка утилизатора отвлекла Вадима от безрадостных мыслей – Келли, избавившись от грязной посуды, пошла к выходу.

– Нажралась, – буркнул ей вслед Вадим. – Спасибо хоть в наш сортир не лезешь…

– Оставь ее в покое, – по слогам выговорила Глен.

Келли, как обычно – не обращая ни на кого внимания, исчезла за дверью.

– Должен же я на ком-то зло срывать, – огрызнулся Вадим.

– Зло… – задумчиво повторила Глен. – Что ты знаешь о настоящем зле?

– О! Давай-давай, расскажи-ка мне, за что на Хорке приговаривают к смерти хорошеньких девушек.

– Я убивала людей…

– Невинных младенцев?

– Нет. Все они были старыми, мерзкими, грязными ублюдками! – Глен залпом опустошила свой бокал.

– Ну, тогда не интересно, – цыкнул зубом Вадим.

– Неужели, – удивилась Глен. – Ты думаешь, это легко, прикончить человека?

– Мерзкого грязного ублюдка? – рассеяно уточнил Вадим. – Легко!

Глен мрачно усмехнулась.

– Пару месяцев назад я сам в этом убедился… – небрежно бросил Вадим.

– Ты кого-то отправил на тот свет? – Глен вроде как даже обрадовалась.

– Нет, но хотел…

– Это не считается, – девушка потянулась к кранику за новой порцией вина.