Закон сохранения (СИ)

– Три часа, – ответил Лейтфрид. – Это до внешнего пояса…

– А в трубочке? – участливо поинтересовался Вадим.

– Семь, – буркнул полковник.

– Значит, по-прежнему…

– Да…

В первые дни полета, когда они, переведя Станцию в автоматический режим, направились к родной планете, значения на всех индикаторах уменьшались на единицу за каждые сутки. Таким образом, индикатор Лейтфрида должен был обнулиться еще до контакта с Землей и соответственно до выяснения особенностей их теперешнего положения. Чем это могло закончиться, никто не знал, но провести некоторые аналогии с уже имевшими место событиями было несложно.

Полковник сильно переживал. Бесстрашный вояка, немало повидавший за годы службы в различных спецподразделениях и участвовавший не в одной боевой операции, ходил потерянный, словно молодой курсант накануне первого самостоятельного задания. Вот что делают с человеком неизвестность и осознание собственного бессилия перед сложившимися обстоятельствами.

На третьи сутки пути обратный отсчет прекратился. Теперь цилиндрик полковника индицировал счастливую семерку, Келли досталась двадцатка, счетчик Глен остановился на тридцати девяти единицах, а Вадим удостоился аж пятидесяти баллов. Радоваться этому или нет, он не знал.

Учитывая столь нервозную обстановку и подавленное состояние командира, никакой определенной стратегии поведения они так и не выработали.

«Разберемся по ходу дела, – мрачно сказал Лейтфрид. – Если что, валите все на меня».

Торчать в рубке не имело смысла, и Вадим предложил перекусить. Глен охотно согласилась. Полковник, сославшись на отсутствие аппетита, остался гипнотизировать обзорный экран.

На самом деле им тоже было не до еды, но острая потребность отвлечься от тяжелых мыслей заставляла пихать в себя пищу, почти не чувствуя вкуса. Они сидели в жилом отсеке, ели вполне добротные саморазогревающиеся консервы и тихонько беседовали, стараясь не разбудить Келли.

Глен рассказала про голодные бунты на Хорке и про то, как тысячи людей из кожи вон лезли, чтобы обеспечить себе хотя бы минимальный уровень материальных благ и добиться соблюдения элементарных прав личности. Когда-то колония на Хорке развивалась столь бурно и стремительно, что при удачном стечении обстоятельств можно было за считанные месяцы стать богатым и уважаемым. В те годы приток колонистов был огромен. Трансляторы едва успевали перебрасывать всех желающих. Новые поселения росли за счет недорогих универсальных модулей, а новые шахты роились, будто дорвавшиеся до весеннего нектара пчелы. Грузооборот с Землей исчислялся сотнями тысяч тонн уникальных полезных ископаемых. И вот на этой волне Хорк потребовал независимости. Земля, конечно, могла придушить зарвавшуюся колонию, но не стала этого делать. Таким образом, Хорк обрел самостоятельность, и спустя несколько лет жизнь на планете для большинства колонистов превратилась в ад, а Земля продолжала исправно получать требовавшиеся ей ресурсы и не вмешивалась во внутренние дела новоиспеченной автономии. Все были довольны, а про бедствовавших колонистов просто забыли, вычеркнули их из списка тем, предлагаемых для широкой общественности. Мало ли от кого в этой жизни отвернулась удача. Как следствие, до сих пор находились авантюристы, отправлявшиеся на Хорк за шальными деньгами. О большинстве из них история умалчивает, хотя некоторым все-таки посчастливилось разбогатеть, и эти примеры, умело обыгранные в средствах массовой информации, воодушевляли на подвиги новые жертвы.

Человечество с завидным упорством, никого не стесняясь, продолжало наглядно демонстрировать свое безграничное лицемерие.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Вадим. – И без того тошно…

– Для контраста.

– Тогда – хватит, и так все черно-белое.

– Извини, наболело…

– Понимаю… По отдельности многие из нас довольно сообразительны, а как соберемся толпой, так сразу – стадо баранов.

– И как с этим бороться?

– Никак! Уже пробовали… Например, те ребята, что сочиняли религиозные догмы, старались изо всех сил. У них почти получилось! Стадность – осудили, заманчивые перспективы – нарисовали, жизненные заповеди – придумали, а все равно не работает. Ну не способен человек похерить свою земную жизнь ради мифической загробной! Ну не для этого он был создан!

– А для чего? – вздохнула Глен.

– Так просто… ради удовольствия.

– За удовольствия надо платить.

– Разумеется! Вот одни платят, а другие живут… А что, интересная мысль.

– Еще чуть-чуть – и ты докажешь, что так и должно быть, что у каждого свое предназначение, своя судьба, впрочем, все это уже было и не раз.

– А жизнь вообще банальная штука.

– Ну да, только большинство людей убеждается в этом лишь перед смертью…

– Не каркай, – нахмурился Вадим. – Что-то в последнее время я стал очень суеверным.

– Может, поумнел?

– Не уверен…

К столу подошла Келли, присела, откупорила банку с бутербродным джемом и стала медленно поглощать ее содержимое.

– Это мы тебя разбудили? – спросила Глен.

Келли на секунду замешкалась, потом кивнула и снова принялась за еду. Вадим и Глен радостно переглянулись, прогресс был налицо.