Закон сохранения вранья

«Тебя, пожалуй, забудешь», – сумрачно подумала Вероника, отступая в сторону. Прабабке перевалило за девяносто, и держать ее на лестнице было неловко.

– Здрась-те! – расшаркался Бороздин, успевший натянуть штаны и накинуть рубаху на гладкое похотливое тело.

Появление прабабки он воспринял с восторгом. Он был до смерти рад, что это не его жена. Маргарита Прохоровна без приглашения прошла к одиноко стоящему у окна стулу и села, сложив руки на набалдашнике палки. Бороздин поспешно задул свечи, и пламя тихо умерло в глубине стаканов.

– Что-нибудь случилось? – нервно спросила Вероника, пытаясь запахнуть халат как можно глубже. Она осталась стоять возле двери, глядя на нежданную гостью в упор.

– А что могло случиться? – сварливо отозвалась прабабка, озираясь по сторонам. – Я не умерла, значит, все в порядке. Просто приехала тебя проведать. В конце концов, ты – моя единственная родственница.

– Как это? – рассердилась Вероника. – А Зоя? И у нее двое мальчиков – Миша и Коля.

– Их я не желаю знать, – отрезала старуха.

– Но почему?!

– А ты будто не знаешь? – Прабабка зыркнула на нее и снова принялась разглядывать развешанные повсюду картины.

– Откуда бы мне знать? Вы ведь ничего не рассказываете! И тетка Зоя тоже.

– Еще бы она тебе рассказала! – фыркнула старуха. – Но я думала, у тебя есть глаза.

– У меня есть глаза, – запальчиво ответила Вероника.

– Вот и разуй их! – грубо сказала Маргарита Прохоровна.

Повисло молчание, и Бороздин, кашлянув, предложил:

– Хотите чаю?

– Да, Маргарита Прохоровна, хотите чаю? – эхом откликнулась Вероника, нахмурив лоб.

– Не хочу. Я просто заехала посмотреть, как живет моя наследница.

– И как? – сделав глуповатую физиономию, спросил Бороздин.

– Она живет в хлеву. Да еще и в грехе. – Старуха проворно поднялась на ноги и в упор посмотрела на Бороздина: – Когда вы женитесь на моей правнучке?

– Э-э... – пробормотал тот. – Женитесь? Я не понял...

– Никогда, – ответила за него Вероника, хотя могла промолчать и послушать, как тот вывернется. – Он уже женат.

– Как это вульгарно, – пробормотала старуха и, окинув Бороздина брезгливым взглядом, словно таракана, застуканного в сахарнице, направилась к двери. – Я ухожу.

– Вы бы предупредили, что приедете, – пробормотала Вероника.

– Зачем? Чтобы ты заранее заварила чай? – пожала плечами прабабка. – До свидания, Вероника. Приятно было поболтать.

Она вышла и захлопнула за собой дверь с такой силой, что картины на стенах возмущенно вздрогнули.

– Могла бы сказать, что ей нравится твое творчество, – заметил Бороздин, который чувствовал себя не в своей тарелке. Чуть-чуть. Ведь он же не виноват, что уже женат.

– Зачем она вообще приезжала? – пробормотала Вероника, поежившись. – Что за дурацкая инспекция?

Через неделю после прабабкиного визита Вероника позвонила ей, но к телефону подошла сиделка и сказала, что Маргарита Прохоровна отдыхает. Больше не было ни встреч, ни звонков.

И вот теперь Вероника стояла на пороге старухиной квартиры и против воли волновалась. Дверь ей открыла чопорная дама в длинном платье под горлышко с кружевным воротничком. Она тихо поздоровалась и тут же опустила глаза долу. Казалось, она вынырнула прямо из прошлого века и продолжает существовать в этом как ни в чем не бывало.

Квартира оказалась совсем не такой, какой Вероника ее себе представляла. Она думала, что здесь мрачно, темно и сыро, пахнет лекарствами и влажной землей от многочисленных горшков с геранью, заполонивших подоконники. Все было не так. Вероятно, совсем недавно здесь сделали ремонт – специфический строительный дух витал вокруг стен, оклеенных светлыми обоями. Узорный паркет лежал досочка к досочке, с выбеленного потолка хрустальной гроздью свисала итальянская люстра.

– Сюда, – сказала женщина из прошлого века и показала рукой направление.

Вероника шагнула в просторную комнату, где все выглядело дорогим и нарядным. Прабабка сидела в кресле напротив двери. На ней был брючный костюм шоколадного цвета, в вырезе которого мерцали желтые камни. Такие же камни были вделаны в серьги и теперь оттягивали сморщенные мочки ушей.

– Ну, спасибо, что пришла, – ехидно сказала старуха и сцепила скрюченные пальцы в замочек. Пальцы тоже оказались унизаны кольцами с желтыми камнями.

– Мне сказали, вы плохо себя чувствуете, – Вероника изо всех сил старалась не отводить глаз. Однако понимала, что надолго ее не хватит: старуха ей явно не по зубам. – Можно мне сесть?

– Нельзя, – отрезала та. – Нечего тебе рассиживаться. Я позвала тебя только затем, чтобы сказать лично: я все это оставляю тебе. – Она неопределенно махнула рукой. – И квартиру, и все, что найдется в ней ценного. А здесь есть кое-что, уж поверь мне!

Она довольно квохтнула и снова вперила в правнучку зловещий взор, как будто уже была фамильным привидением и знала, что может испугать наследницу до смерти.

– Спасибо, конечно, – пробормотала Вероника.

Ей хотелось спросить про тетку Зою, но она не рискнула. Вдруг со старухой случится приступ ярости, который повредит ее здоровью?