Закон стаи

Все остальное Ремина видела точно во сне. Как жрец принес новые жертвы и бросил их в пылающий огонь: белую косулю, чтоб душа ее мчалась во все уголки земли и всем поведала о торжестве, серебристую рыбу, дабы не обиделись духи воды, и, наконец, белую цаплю, чтобы птица, поднявшись в небо, оповестила богов и других небожителей…

Следуя за жрецом, молодая пара несколько раз обошла вокруг храм, раздавая гостям золотые монетки, символизирующие Солнце…

Девушка очнулась только тогда, когда под сводами прозвучали торжественные слова Яхм-Коаха:

— Теперь, муж, ты можешь снять с этой девушки покрывало невинности. Отныне ее молодость, красота и тело принадлежат тебе. А ты, жена, взгляни на господина своего. Отныне он будет заботиться о тебе и защищать. Да осветит солнечный Митра ваш союз!

Ренальд, едва справляясь с волнением, нерешительно потянул за край покрывала. И вот ткань упала к ногам баронессы, и девушка робко оторвала от пола застенчивый взор. Герцог не удержался от восхищенного вздоха, словно к нему наяву явилась сама богиня любви.

В этот момент хор затянул новый гимн. Присутствующие загомонили и стали осыпать молодую пару лепестками цветов. Но теперь уже ничего на свете не замечал герцог Ренальд, не в силах отвести горящих любовью глаз от юной баронессы Орландо. И девушка, для которой все это торжественное представление было в новинку, не сдержала любопытства и впервые открыто посмотрела на своего избранника, теперь уже супруга. Ей понравился его гордый профиль, волевой подбородок и благородство. Красоте ее льстили эти малахитовые глаза, которые смотрели на нее с обожанием.

Яхм-Коах выдержал долгую паузу, чтобы молодые смогли вдосталь наглядеться друг на друга, если такое вообще возможно для влюбленных, и бесцеремонно прервал их идиллию.

— Давайте же, пройдем в родовое святилище, дети мои. Покончим с ритуальной частью. А после в вашем распоряжении будет вся жизнь, полная наслаждений, нежности и любви.

Ремина, чуть не плача, вернулась в реальный мир и затравленно огляделась по сторонам. Только сейчас она заметила, что большую часть приглашенных составляли разбойники, наверняка скрывавшие оружие в складках одежды.

"Чудес не бывает", — с горечью подумала она.

А герцог уже вел ее сквозь расступающуюся толпу.

* * *

Словно юркая ящерица, варвар перебирался от укрытия к укрытию, оставаясь невидимым для врагов. Дикий зверь мог позавидовать его ловкости и сноровке. Он быстро добрался до рва и притаился в развалах камней. По краю стены прошел стражник. Даже отсюда, Конан заметил, что воин мертвецки пьян. Одним прыжком киммериец оказался у зияющей в скале широкой трещины и перекинул тело через край. Он повис на руках и медленно стал погружаться в холодную черную воду. Когда вода поднялась ему выше пояса, Конан разжал пальцы, и без всплеска с головой ушел в застоявшуюся грязную жижу. Вынырнув на поверхность, он сперва огляделся, а потом бесшумно, расталкивая мусор перед собой, поплыл к противоположному берегу. Достигнув середины канала, Конан услышал громкий всплеск позади себя, будто кто-то большой и грузный поднялся со дна. И без того холодная вода вдруг показалась киммерийцу ледяной. Мокрые волосы зашевелились у него на затылке.

Он резко обернулся и встретился взглядом с горящими зелеными глазами величиной с кулак взрослого человека, неподвижно наблюдающие за ним с поверхности воды.

Мышцы варвара напряглись, и руки сами потянулись к кинжалу на поясе. Зверь, кем бы он ни был, бесстрастно таращился на киммерийца, пока не выказывая враждебности. Почувствовав в руке твердость костяной рукояти, Конан слегка успокоился. Страх прошел. Он вновь поплыл к своей цели, не выпуская зверя из поля зрения.

Животное фыркнуло и с невероятным проворством последовало за ним. Конан замер, пытаясь унять бешеный ритм сердца. Зверь тоже остановился. Варвар никак не мог понять, что им руководило — голод, или может быть любопытство, но предпочел бы обойтись без драки — борьба в воде непременно привлечет внимание стражников.

— Эй, чего привязался? Плыви себе в другую сторону, — тихо проговорил Конан, плеснув водой в немигающие зеленые глазищи.

Животное обиженно хрюкнуло и подалось немного вперед. Варвар почувствовал, как гибкое сильное тело, покрытое роговой чешуей задело его обнаженную руку. А потом длинный шершавый язык лизнул северянина прямо в лицо.

— Прочь! Пошел прочь! — отплевывался киммериец. — У меня для тебя ничего нет. Иди поймай себе жабу.

Зверь тут же скрылся под водой. Конан с облегчением вздохнул и в несколько гребков достиг противоположного берега рва. Ощупав руками стену, он наткнулся на небольшую трещину, и стал подтягиваться. В этот момент киммериец почувствовал, как кто-то осторожно ухватил его за ногу и настойчиво потянул вниз. Конан напряг все силы и вырвался из хватки зверя, оказавшись на кромке рва.

Животное жалобным взглядом своих застывших глаз снизу вверх смотрело на человека. В огромной пасти с тонкими иглами зубов еще дергала лапами огромная толстая жаба.