Закон Стрелка

– Так кто ж знал, что оно опасное? – заступился за неведомого Волкопса бодрый связист. – Это сейчас все умные стали, а тогда…

– Тогда снайпера-одиночку реально клювом прощелкали. За что и поплатились, – сказал третий, похоже, самый вредный из группы. – Так что сиди, смотри в перископ и башку не высовывай – говорят, нынче этих Легенд Зоны, которые горазды яйца у комара в прыжке отстреливать, по Зоне бродит немеряно. И сегодня еще одна новая вот-вот пожалует.

– Ты, кстати, знаешь что про него?

– Не больше твоего, – буркнул вредный третий. – Волкопёс сказал, будто он в Японии учился народ мочить и шибко в том преуспел. Типа, один какую-то базу террористов вынес или что-то в этом роде.

– Ниндзя, что ли?

– Да хрен его знает, – раздраженно бросил третий. – Смотри в трубу, говорю, а то много будешь знать – до старости не доживешь…

Виктор не стал дослушивать задушевную беседу снайпера, пулеметчика и гранатометчика, а неторопливо отключил микрофон, спрятал его обратно в карман рюкзака, после чего так же не спеша снял гарнитуру и отправил туда же.

Так-так. Получается, кто-то, заинтересованный в исчезновении Виктора, предупредил наемников о том, что он должен появиться на Земле наемников. Причем этот «кто-то» был неплохо осведомлен о его прошлом.

Таких людей было трое.

Макаренко, непосредственный начальник и хороший друг уже многие годы, не в счет – этот, если бы даже и захотел, вполне мог убрать своего лучшего агента лично. Но это ему просто не надо, поводов нет.

Второй – куратор, контролирующий деятельность российских войск на территории Украины. У этого тоже вроде бы нет причин сливать информацию одной из самых загадочных группировок Зоны.

Поэтому остается генерал с большими звездами на погонах. А у этого какой интерес в смерти столичного агента?

Ладно, об этом подумаем после. Кем бы ни был тот, кто слил информацию врагу, задание остается заданием. И для того, чтобы его выполнить, неплохо бы найти нормальный наблюдательный пункт, откуда ты видишь всех по максимуму, а все тебя – по минимуму.

Виктору приглянулась крыша заводского корпуса. Огромное мрачное здание вздымалось над Землей наемников практически сразу за вышкой – надо было лишь миновать разрушенную железнодорожную станцию. Подавив желание одним выстрелом снять наблюдателя с вышки, Виктор скользнул под кузов самосвала.

Место было не очень, как, впрочем, и любая другая удобная ниша, скрытая от посторонних глаз. Похоже, гадить сюда ходили все местные наемники. Осторожно обойдя «гусиным шагом» кучи засохшего и относительно свежего дерьма, Виктор вдоль стены забора просочился к противоположному краю кузова и осторожно высунул наружу гибкий оптиковолоконный кабель с миниатюрной встроенной камерой на конце. Удобное устройство – надеваешь обычные очки, одно стекло которых представляет собой жидкокристаллический экран камеры. После чего, если надо посмотреть, что делается за углом, сгибаешь кабель, высовываешь кончик наружу – и не надо рисковать собственной головой для того, чтобы оценить обстановку за укрытием.

Дождавшись, пока стрелок на вышке повернется к нему спиной, Виктор рванул из-под кузова через дорогу к строительной бытовке, стоящей метрах в пяти от сгнившего самосвала.

И дальше дело пошло легче.

Полуразрушенный навес железнодорожной станции, расположенной за бытовкой, скрыл Виктора от глаз наблюдателя. Оставались сущие пустяки – проскользнуть под ржавым вагоном, пробежать вдоль стены кирпичного здания – и цель, считай, достигнута. Но Виктор остановился, нырнул в густую тень, отбрасываемую худым навесом станции, и принялся внимательно рассматривать то, что лежало на железнодорожных путях.

Оно напоминало огромную лужу, в которую кто-то по халатности бросил оголенный провод высокого напряжения. По луже сновали молнии, переплетаясь меж собой в замысловатые, завораживающие узоры. Таких луж было несколько, и они медленно ползали по путям, словно гигантские электрические медузы. При этом Виктор был готов поклясться – «медузы» общались между собой, время от времени протягивая друг к другу потрескивающие молнии, а две реально выясняли отношения, хлеща друг друга пучками разрядов.

Идти на железнодорожные пути не хотелось, но другого выхода не было.

Осторожно, бочком Виктор спустился на шпалы, стараясь не коснуться рельса – на нем метрах в пяти от Виктора разлеглась ленивая аномалия, и по изъеденной ржавчиной стальной полосе бегали крошечный молнии.

Под вагон, как намеревался ранее, Виктор не полез – себе дороже, – а попытался обойти препятствие на колесах, почти впечатанное в наглухо заваренные ворота заводского цеха. При этом он очень старался не касаться металлических предметов и идти по земле либо по деревянным шпалам. Пока это получалось… но лишь пока.