Закон Стрелка

– Халк, – отозвался охотник. И почему я не удивился? Камуфла с преобладанием болотного цвета, разросшиеся от инъекций гормона роста лицевые хрящи, зеленоватый оттенок кожи, характерный для начальной стадии онкологии, вызванной передозом стероидов и радиационного облучения, – точно Халк, и никак иначе.

– Проходи.

Внутри холма что-то загудело, и солидный кусок почвы, поросший травой, провалился внутрь сантиметров на пятнадцать, а после величаво отъехал в сторону.

Вот оно как… Стало быть, не холм, а подземный бункер типа норы Жмотпетровича, только больше в несколько раз.

Насколько подземелье было больше, я смог оценить, лишь когда, подталкиваемый сзади глушителем моего же ВСК-94, спустился вниз по крутым ступеням. Коридор слабо подсвечивался тусклыми лампами под потолком, изрядно засиженными жирными квазимухами, потому мне пришлось сильно постараться, чтобы со связанными сзади руками не грохнуться и не скатиться вниз с ускорением. Ступени были осклизлыми от сырости и какого-то жира, пролитого на них совсем недавно, что позволило мне заранее сделать выводы о соблюдении жителями подземелья элементарных санитарных норм.

Наконец спуск закончился, и я невольно подивился открывшейся передо мной картине.

Это был город. Или, скорее, небольшой поселок, который местные жители нагородили из-подручных материалов на месте заброшенной подземной лаборатории. Подземелье впечатляло размерами – его потолок терялся в непроглядной черноте, из которой свисали какие-то ржавые конструкции, грозя рухнуть на головы аборигенам.

Но аборигенов это нисколько не волновало. Они сновали между зданиями, которыми хаотично была застроена огромная территория подземного города. Изначально лаборатория строилась более-менее упорядоченно – середину подземелья площадью с пару футбольных полей занимали два солидных трехэтажных блока производственных зданий, возле которых строились остальные, менее габаритные бетонные коробки, о предназначении которых можно было только гадать. Однако вокруг этих неплохо сохранившихся строений ютились разнокалиберные хибары, собранные из-подручных материалов, вследствие чего подземелье больше напоминало рассадник бомжей, нежели заброшенный храм науки и технического прогресса.

Хибары собирались из того, что попадалось под руку: борта самосвалов, двери от кабин грузовиков, куски фанеры, листы шифера, а также иной трудноопознаваемый мусор, скрепленный кое-как, лишь бы не сразу развалилось. Скорее всего, эти изыски архитектурной мысли строились лишь для того, чтобы обозначить свою территорию. Нормальное поведение для людей, лишенных дома, семьи и будущего. И поскольку я уже понял, куда попал, для меня это было неудивительно.

Халк вел меня по «улице» – если так можно было назвать узкий проход между строениями. По пути нам попадались вооруженные люди в дешевой, замызганной одежде, скорее всего, оптом закупленной в Китае по бросовой цене и доставленной сюда контрабандой. Теперь понятно, почему бандюки в Зоне поголовно шастают в одинаковых кроссовках, спортивных костюмах, толстовках и кожанках, которым цена двадцать баксов в базарный день. А еще понятно, откуда те бандиты берутся в таких количествах на Свалке и прилегающих окрестностях, – сколько их ни отстреливают организованные и хорошо вооруженные группировки, а они всё равно не переводятся, продолжая из года в год трепать нервы и карманы сталкеров всех мастей.

Вонь в городе бандитов стояла жуткая – похоже, вентиляция в подземелье давно накрылась, и всё здесь пропиталось тяжелым камерным духом, замешанным на дыму дешевых сигарет, ароматах нестираной одежды, миазмах гниющих испражнений и запахом давно не мытых человеческих тел.

– Чуханы, мля, задолбали шланговать, – негромко проворчал Халк за моей спиной. – Параши за собой не вынесут. Кде клопов давят, там и хезают.

Привычка разговаривать самому с собой, свойственная многим сталкерам-одиночкам, когда-нибудь могла стоить жизни охотнику за головами. Может, он и принадлежал к какой-то местной крутой братве, но Зона есть Зона. За базар на ее территории ответить можно и не по понятиям, а просто поймав пулю в затылок не пойми от кого. За язык что среди бандитов, что среди сталкеров обычно отвечает вся голова целиком…

Но Халк класть хотел на то, что думают о нем представители низших слоев группировки.

– Тут в норах этих голимые торпеды кучкуются, – доверительно пояснил он мне, когда мы подошли к бетонным строениям. – От них и вонизм, и непонятки, и весь хипеж беспонтовый. Я б на месте большака давно эту шайку разогнал и нормальных пацанов к делу подтянул.

«Угу, – подумал я. – Так прям нормальные пацаны и кинулись в китайских кроссовках по «ведьминым студням» носиться, с обрезами да с ПМами против «калашей». Но промолчал. Понятно, что охотнику-одиночке особо потрепаться не с кем, вот он и разоткровенничался с пленником, пока никого больше рядом нет. А на людях, небось, другой расклад будет. Совсем другой.