Закон Талиона

— Тогда небольшое вступление. Вы, Николай Фёдорович, механик-водитель и знаете, что иногда от одного винтика зависит нормальная работа всей машины. Любая фирма, это отлаженный механизм, и он не должен давать сбои из-за некачественной детали, встроенной в его конструкцию. Согласны? Вы, быть может, знаете, но я всё-таки напомню: в развитых странах, таких, скажем, как Сэ ШэА или эФэРГэ — много их, развитых — менеджер по персоналу, подбирая нового сотрудника из числа соискателей, дотошно изучает все доступные сведения о претенденте. Понимаете? Все! Доступные! Наши толстозадые кадровики и кадровички так не умели и не хотели уметь. Их мало интересовали: профессионализм соискателя, общие деловые качества, коммуникабельность, толерантность, состояние здоровья, каким видом спорта занимается, вредные привычки, специальные требования, наконец. Да и не было соискателей, а было телефонное право, приятельские отношения, родственные связи, общая тусовка. И по сей день то же самое. Слава богу, уже не везде и не всегда. Так вот, я работаю по наиболее эффективной схеме. Надеюсь, я сумел объяснить свою осведомлённость?

— Теперь — да. Я уж, было, подумал, что попал в поле зрения какой-нибудь разведки. — Немудрёно отшутился Коля.

— Так оно и есть. Но ни какой-нибудь, а нашей фирменной.

Алексей Алексеевич, покосившись на цыган, поморщился.

— Пахнет здесь. Может, на свежий воздух?

— Я бы размялся, да поклажу здесь не бросишь, а таскать… — Коля тоже покосился на цыган.

— Присмотрят. — Бизнесмен, приподняв руку, пощёлкал пальцами.

Живенько подскочил тот самый "скользкий" жлоб из "потёртых", подобострастно склонился.

— Присмотри! — По-барски бросил Алексей Алексеевич и пошёл к выходу.

Руки в карманах, шикарный светло-серый плащ, под напуском тёмных брюк сверкаю-щие штиблеты, завитки седеющих волос на затылке — барин, ни дать, ни взять, а следом Ко-ля в потрёпанном ватнике, в старых штанах, заправленных в стоптанные сапоги.

Небольшая привокзальная площадь была по ночному времени пустынна. После пропи-танного таборными ароматами станционного зальчика, воздух показался удивительно све-жим. Зябкий ветерок приносил запахи хвойного леса. Вроде бы — благолепие, но нет мира в душе. Пять лет тому, такой же прохладной и сухой, только не августовской, а октябрьской ночью он сидел в дежурке, читал конспект по механике, и ведать не ведал, что пройдёт всего несколько часов, и все его планы и мечты накроются, не стоит уточнять — чем. Накатила горечь, органично переходящая в озлобление, из тёмных подвалов вылезла мысль о мести — боль и наслаждение истерзанного сердца! Только вот у поселкового автомеханика руки коротки. Не сама ли судьба даёт ему шанс в образе крутого бизнесмена с передовыми методами вербовки? А если да? То…?

Словно почувствовав его состояние, Алексей Алексеевич неожиданно спросил:

— Вам приходилось стрелять в людей?

Коля кивнул, пожав плечами — на войне, как на войне.

— Тогда, Николай, ответьте, пожалуйста, искренне, без всяких там нравственных мета-ний: в вас когда-нибудь просыпалось стремление к власти? Власти над человеческой жиз-нью и смертью? Власти тайной, и оттого ещё более сладостной и коварной?

Коля, будь он в другом состоянии, посчитал бы вопрос нелепым, но не сейчас. Он лишь немного удивился его своевременности и точности, и ответил созвучно своим мыслям:

— Я бы от неё не отказался, и знал бы, как ею распорядиться.

— Вот! — Воскликнул Алексей Алексеевич, воздев палец к небу. — Ответ, подтверждаю-щий правильность моего выбора! Запомните, Николай, когда я выбираю себе помощников, я не только знакомлюсь с их личными делами, я кладу их души на ладонь и вижу. Сияние Ло-госа подсказывает…!

Коля с удивлением услышал в нормальном, до сей поры голосе, кликушеские, истовые нотки. Был человек, как человек, говорил здраво, и вдруг, ни с того, ни с сего понёс ахинею.

"Блин, уж не шизик ли? Да нет, ни менты, ни блатата вокзальная не стали бы стелиться перед шизоидом. Тогда, чего он распелся, как проповедник? Кладёт он, видите ли!"

Но вслух ничего не сказал. Правда — хорошо, а счастье лучше.

Бизнесмен прервал свой немного выспренний монолог, полез в карман, из вынутого футлярчика выложил на ладонь капсулу и бросил в рот. Чуть-чуть подождал.