Закон трех отрицаний

Теперь нужно ждать, какая будет реакция. Интересно, уже началось или волна еще не докатилась? Сейчас половина одиннадцатого, по идее, многие должны были бы уже ознакомиться с мерзким пасквилем.

– Кто нам звонил с утра? – дружелюбно поинтересовался Игорь Васильевич, когда секретарша внесла в кабинет поднос с чаем, сахаром и лимоном. Она, кажется, сумела взять себя руки, по крайней мере, больше не всхлипывала.

– Сейчас доложу.

Вера Филипповна, поставив перед директором чай, вышла в приемную за блокнотом. Перечисление утренних звонков заняло немало времени, слушая помощницу, Чуйков попутно делал пометки в настольном органайзере, с удовлетворением отмечая, что ожидаемая им волна оказалась достаточной высоты и мощности. Скорость у нее была поистине крейсерская. Ежу понятно, что звонили все эти люди из-за статьи. Малая часть из них – с целью поддержать и ободрить: мол, мы ничему не верим и все равно будем иметь с тобой дело, основная масса – с вопросами о том, насколько правдива опубликованная информация. И еще одна часть, совсем небольшая, хотела изобразить по телефону гордый разворот на сто восемьдесят градусов, дескать, раз вы такие, то мы в вашей добропорядочности теперь сомневаемся и контракт с вами заключать не станем. Вот эта-то последняя часть звонков интересовала Чуйкова больше всего. На этих людей и была сделана ставка. От них с сегодняшнего дня зависит судьба фирмы «Практис-Плюс».

Теперь следует сделать ответные звонки деловым партнерам. В первую очередь – тем, которые хотят «развернуться». Нет, сам он звонить не станет, не мастер он переговоры вести. Тут нужна тонкость, умение маневрировать, владение голосом. Чуйков может все испортить, он неплохой бизнесмен, но переговорщик никудышний, знал Игорь Васильевич за собой такой дефект. Зато его заместитель Олег Ахалая в этом деле настоящий мастер. Вот Олег и займется.

Он снял трубку и нажал на аппарате кнопку вызова секретаря. Дверь в приемную по-прежнему оставалась открытой, но Чуйков этого якобы не замечал.

– Слушаю, Игорь Васильевич, – голос Веры Филипповны звучал одновременно из двух мест: из трубки и из приемной.

Это почему-то показалось Чуйкову забавным, и он непроизвольно хмыкнул. Настроение у него превосходное. А зря, между прочим, он хмыкает и демонстрирует свою беззаботность. По идее, расстраиваться бы надо. Олег, разумеется, в курсе, и другой заместитель тоже, но Вере-то совсем не обязательно догадываться об истинном положении дел.

– Олег Ревазович на месте? – сурово спросил он, пытаясь нахмурить брови и тем самым вогнать себя в нужный настрой.

– У себя.

– Попросите его зайти ко мне.

Вот так, официально. Вместо того чтобы позвонить Олегу прямо в кабинет или на мобильник, вызываем через секретаря. Вера знает, что это признак неудовольствия: если директор вызывает заместителя через секретаря, то он сердится. А директор после такой публикации и должен сердиться, а как же иначе? Это он перед Верой Филипповной строит из себя стойкого и неунывающего, а на самом деле он в гневе. Вот так будет правильно.

Ахалая появился в кабинете Чуйкова буквально через минуту, у них общая приемная, от двери до двери – десять шагов. Прикрыл за собой дверь и одним гибким движением устроил себя в кресло по другую сторону стола.

– Ну что? Я так понимаю, что все сработало? – негромко спросил он, доставая сигареты. – Я с девяти утра на месте, телефон у Веры надрывался все утро. Меня тоже любопытствующие одолевают. Слушай, мне даже в день рождения столько людей не звонит! Вот воронье! Чуют, где падалью пахнет.

– Похоже, сработало, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Чуйков постучал по деревянной столешнице. – Олег, я хочу, чтобы все ответственные звонки ты сделал сам. Боюсь запороть. Ты же знаешь мои способности.

Ахалая кивнул, выпустил сигаретный дым в потолок и понимающе улыбнулся.

– И кто нам уже позвонил по интересующему нас вопросу?

– Вот эти деятели, – Игорь Васильевич протянул заместителю листок. – Может, не все они собираются отказываться от нас, но если кто-то собирается, то нужно сделать так, чтобы не сорвалось. Ну что я тебе объясняю, ты сам все понимаешь, мы десять раз это обсуждали.

– Хорошо, я всем позвоню. А адвокат? Ты с ним уже связался?

– Пока нет. Не хочу, чтобы он что-нибудь заподозрил, чем меньше людей будет в курсе, тем лучше. Как только ты мне назовешь хотя бы один сорванный контракт, я тут же с ним свяжусь, начну рвать на себе волосы, возмущаться и требовать восстановления моего доброго имени и возмещения упущенной выгоды. А пока я буду тихо переживать из-за того, что нашу фирму злобно оклеветали.

– Тебе виднее, – Ахалая погасил сигарету в пепельнице, сунул в карман зажигалку и полученный от Чуйкова листок. – Пошел отзваниваться. А ты давай переживай, только не тихо, а громко, чтобы все знали.

Глава 4