Закон вечности

- Конечно, приятно! Мне, по крайней мере, всегда очень приятно смотреть на красивую женщину! - разошелся Бачана.

- Это заметно! - улыбнулась женщина.

- Может, я вас отвлекаю своими глупыми вопросами? - спохватился Бачана.

Женщина отрицательно покачала головой.

- Вы очень похожи на Бачану Рамишвили! - сказала она.

- Очень! - ответил обрадованный Бачана, и сердце его наполнилось чувством гордости.

- Вам и другие говорят об этом?

- Почти все мои знакомые!

- Поразительное сходство!

- Настолько поразительное, что даже по паспорту я - Бачана Рамишвили! - рассмеялся Бачана.

Женщина бросила на него подозрительный взгляд.

- Ну-ка снимите фуражку!

Бачана снял запорошенную снегом фуражку, вытряхнул ее о колено.

- Боже мой! - воскликнула женщина. - Вы действительно Бачана Рамишвили!

- Как вас звать, девушка? - осмелел Бачана.

- Мою дочь зовут Майя...

Бачана смутился.

- Ей, наверно, годик? - постарался он скрыть неловкость.

- Семнадцать! - уточнила женщина.

- Не может быть!

- Клянусь Майей!

- А вас как величать?

- Мария.

- Вы очень красивы, Мария!

- И вы...

Бачана зарделся.

- Клянусь Майей! - повторила женщина.

- Или у вас нет дочери, или ваша клятва неискренна! - проговорил с досадой Бачана.

- Нет, я говорю правду! - ответила женщина серьезно. Она круто повернулась и пошла.

- Подождите! - крикнул Бачана. Женщина остановилась. - Я провожу вас!

- Я живу далеко.

- Где?

- У Воронцовского моста.

- Да, далековато. Позвольте проводить вас...

- Нет, я хочу идти одна! - Женщина вскинула голову, подставив красивое лицо снежинкам.

- Не боитесь?

Женщина отрицательно покачала головой и пошла.

Бачана долго завороженно смотрел на удалявшуюся женщину. Она шагала свободно, гордой походкой. Ни старый короткий полушубок с истертым воротником, ни стоптанные сапожки не могли скрыть величественную красоту ее стройной фигуры. Бачана очнулся, когда женщина скрылась за углом.

- Вот кретин! Спросил хотя бы фамилию!

Он сорвался с места и выбежал на проспект Чавчавадзе, но женщины уже не было видно. Она исчезла, словно опустившаяся на горячую ладонь снежинка.

Бачана вернулся домой. Стряхнув снег, он пошарил рукой под валявшимся у дверей ковриком, достал ключ, вошел в комнату и впервые в жизни почувствовал вокруг себя жуткую, бескрайнюю пустоту...

15

В тот день Бачана принял двух посетителей - нормального и ненормального. Впрочем, это выяснилось впоследствии, поначалу же Бачане оба посетителя показались вполне обычными людьми.

Бачана сидел в своем кабинете за рабочим столом и правил фельетон, в котором рассказывалось о темных махинациях, распутстве и самодурстве директора комбината меховых изделий. Фельетон был написан в резком тоне и очень удачно. Он, безусловно, должен был стать гвоздем номера, своего рода сенсацией, и поэтому знали о нем лишь Бачана и автор. Завязка фельетона выглядела почти неправдоподобно.

В купе международного вагона ехали две дамы. Они быстро познакомились, и вскоре между ними завязалась беседа, обычная для людей, не хватающих звезд с неба. Когда были перемыты косточки всем общим знакомым и даже вовсе не знакомым лицам, когда был повешен красный фонарь над дверью весьма уважаемой в республике особы, одна из дам вдруг зашлась кашлем, стала задыхаться. Подоспевшему поездному врачу кое-как удалось привести ее в чувство. На вопрос, отчего вдруг с ней такое случилось, обессилевшая дама показал рукой на висевшую в купе шубу своей спутницы и простонала:

- Мех... кошачий...

- Какой мех? - не понял врач.

- Аллергия... У меня аллергия к кошачьему меху...

- Понятно... Придется вынести шубу из купе...

- Да вы что, с ума сошли? - взорвалась обладательница шубы. - Какая вам это кошка?! Это же соболья шуба! Я за нее уплатила четыре пятьсот!

- Сколько бы вы за нее ни платили, шубу нужно вынести хотя бы на несколько минут...

После долгих споров проводник унес шубу, и тотчас же пострадавшая вздохнула свободно, кашля как не бывало...

С этого все и началось. Задетый в поезде случайно за конец нити клубок катился, катился и докатился до комбината меховых изделий. А за клубком следовали люди, не имевшие ничего общего с железнодорожным транспортом и медициной, но отлично разбиравшиеся в сортах и стоимости мехов...

И теперь директор этого комбината стоял перед Бачаной и улыбался заплывшими глазами. Бачана еще не знал, кто этот человек, но от одного вида посетителя - грузного, похожего на грубо обтесанный пень, - так и веяло самодовольством, наглостью.

- Здравствуйте! - произнес он и без приглашения уселся в кресло перед столом Бачаны.

Бачана отложил в сторону фельетон и приготовился слушать, но посетитель молчал. Так прошла целая минута.

- Я слушаю вас! - сказал наконец Бачана.

- Нет, это я вас слушаю! - улыбнулся посетитель.

- Не понимаю...

- Я директор комбината меховых изделий! - сказал посетитель, вперив в Бачану водянистые желтые глаза.

"Видно, у него желчный пузырь не в порядке", - подумал Бачана и произнес:

- Как ваша фамилия?

- Сандро Маглаперидзе. Моя фамилия вам должна быть известна! - Голос у посетителя был низкий, с хрипотцой.