Закон выживших

Резкая боль заставила Нестреляя выронить автомат. Его руки взметнулись к лицу – и наткнулись на шипы. Один он даже успел выдернуть, прежде чем понял, что по его щекам течет не только кровь, но и содержимое глазных яблок, пробитых насквозь.

Солдат застонал и рухнул на колени. Понимание произошедшего молнией пронзило мозг. У него больше нет глаз… Как теперь жить? Да и зачем?

– Убей меня, – прохрипел он. – Пожалуйста.

И не понять было, к кому адресована просьба – к фельдшеру, который в оцепенении переводил взгляд с монстра на окровавленное лицо товарища и обратно, или же к чудовищу, которое медленно, неуверенно перешагнуло порог изолятора – и остановилось, словно в задумчивости.

Вокруг него была незнакомая, непривычная обстановка, и сейчас оно, отразив агрессию со стороны одного существа, пыталось понять, насколько для него опасно второе. Шипы оно создало из зубов носителя, которых осталось немного, и это пока что единственное оружие следовало беречь.

Внезапно оно увидело еще одно существо, которое решительной походкой вошло в здание. От него веяло силой и уверенностью, которые в совокупности всегда представляют опасность. Поэтому лучше было потратить последние четыре шипа, чем рисковать…

Капитан Северов вошел в ПМП – и на мгновение замер.

Фельдшер с выпученными глазами прижался спиной к стене, сам белый как стенка от ужаса.

Караульный же стоял на коленях, а его окровавленное лицо было утыкано какими-то странными гвоздями без шляпок.

Рядом с несчастным маячила жуткая фигура с белыми гляделками и мерзкой пакостью на морде. Причем и лысому чернобыльскому ежу было ясно, что изуродованное лицо солдата – это ее рук дело.

Прежде чем попасть в батальон охраны кордона, Северов побывал в нескольких неофициальных и одной официальной горячей точке, где выжил лишь потому, что с реакцией у него был полный порядок. И с чуйкой – тоже. А также со скоростью приведения оружия в боевое положение. Поэтому тварь еще только собрала свои лепестки в кулак, чтобы плюнуть шипами в офицера, а у нее в голове уже сидели три пули из восьми, находящиеся в магазине офицерского «макарова».

Чудовище отбросило к стене, по которой оно сползло вниз, пачкая мозгами и кровью свежую побелку. Но мясной цветок еще был жив и даже пытался прицелиться в Северова для решающего плевка.

Его капитан разнес четвертой пулей. После чего проверил все три комнаты ПМП, держа пистолет наготове. И лишь убедившись, что другие чудовища там не прячутся, спрятал оружие в кобуру и повернулся к фельдшеру.

– Сержант, что это за нахрен?

Но из фельдшера сейчас был плохой собеседник. Он хлопал глазами и мямлил что-то невразумительное.

– Ясно, – сказал Северов. – Понаберут сопляков в армию, мать их…

И, подойдя к караульному, остановился в двух шагах от него.

Нестреляй был мертв. Он скорчился на полу в нелепой позе, подогнув под себя ноги и уставившись в стену пустыми глазницами. Семь коротких палочек торчали из его лица, и на их концах медленно набухали маленькие кровавые цветы.

– Ишь ты, размножилась, паскуда, – задумчиво проговорил капитан. – Так, слышь, сержант. Хорош бледнеть лицом, как кисейная барышня. Давай мухой к моей машине и тащи сюда канистру с бензином. Пусть институтские меня сожрут живьем, но лучше сжечь нахрен один дом, чем потом отстреливать эти цветочки на телах жителей всей планеты.

* * *

Бронетранспортер отъехал от ворот КПП «Дитятки» не более полукилометра – и заглох. Причем так, будто у него сроду двигателя не было. Раз – и всё, умерла машина, хотя никаких видимых причин для этого не было.

– Что за бред? – с недоумением в голосе произнес Ран, с четверть часа прокопавшись в двигателе и так и не поняв причину его преждевременной смерти. – Никаких повреждений. Проверяли ж БТР перед выездом, всё работало как часы.

– Это вы его на Большой земле проверяли, – хмыкнул Богдан. – А тут – Зона. Как говорится, почувствуйте разницу.

– Ладно, – скрипнул зубами майор. – Значит, придется топать пешком. Давайте-ка, товарищи ученые, выгружайте ваш научный хлам, грузите его друг на дружку, и двигаем дальше, к великой цели.

– То есть как двигаем? – не понял Перен. – У нас одного оборудования на полтонны, не считая оружия, припасов…

– Значит, берем самое необходимое, – перебил его майор. – Вы военный человек и должны понимать, что если есть правительственное задание, его надо выполнять любой ценой. Вопросы?

Перен хотел что-то ответить, но внезапно с одной из вышек, которые были еще довольно хорошо видны, раздался голос, усиленный мегафоном:

– Произошло чрезвычайное происшествие. Группе ученых приказано немедленно вернуться обратно за линию кордона. Повторяю. Произошло чрезвычайное происшествие…

– Что за черт? – вызверился Ран, и без того раздраженный поломкой бронетранспортера. – Какое там у них происшествие? Самогон закончился или комбат спьяну башкой об унитаз хренакнулся?

Он схватился за рацию, висящую у него на плече.

– Первый, первый, я второй. Какого лешего у вас там происходит? Прием.

Однако в рации кроме отчаянного треска помех больше ничего слышно не было.