Закон затона

Немой вопрос толкнулся в моем мозге, так, что виски заломило. Я поморщился от боли, но ответил:

– Артефакт нужен. Уникальный. Такой, чтоб сильно удивил тех уродов, что шарятся по берегу затона.

Туман колыхнулся, отступил немного назад – и я увидел, что стою в двух шагах от странного арта, напоминающего прозрачный биллиардный шар, доверху заполненный неоднородной кровью – там чуть светлее, здесь немного темнее. Причем кровь эта внутри шара сама собой медленно двигалась, переливалась, закручиваясь в спирали.

«Бери… Если сможешь… И уходи…»

Я подошел, нагнулся, взял в руку арт, которого не видел нигде и никогда, даже в лаборатории Захарова, известного коллекционера и спекулянта артефактами…

Взял – и едва не выронил.

Я словно до горячей молнии дотронулся: в руку ударил разряд, пронзивший ее до плеча, показалось, что ее сейчас разорвет…

«Спокойно, – беззвучно произнес голос, так похожий на голос моего друга-шама. – Он знакомится… Хочет понять, достоин ли ты его…»

– Ни хрена себе знакомство, – пробормотал я. – От такого рукопожатия того и гляди вся рука отвалится. И что значит достоин ли я?

«Ты поймешь… Он хочет испытать тебя…»

– Испытать? Это что еще за сюрпризы?

Ответа не последовало. Вместо этого красный туман внезапно сгустился у меня перед глазами, и я почувствовал, что лечу куда-то…[6]

Правда, ощущение это прошло довольно быстро. Я вновь стоял на том же месте, держа в руке алый артефакт… и осознавая, что в голове моей появились воспоминания, которых там быть не могло по определению. Словно не мгновение прошло с того момента, как у меня возникло странное чувство полета, а много часов, которые я точно запомню на всю жизнь.

«Ты прошел испытание», – прозвучал в моей голове уже знакомый беззвучный голос.

– Это не может не радовать, – произнес я, так и не поняв, на самом деле произошло все то, о чем я помнил, или же это просто последствия масштабной галлюцинации, наведенной артефактом.

Тем не менее ощущение фатального разбухания конечности ушло почти сразу. Рука и правда раздулась немного, до локтя, аж куртка затрещала – но практически тут же все вернулось как было. И боль прошла. Ну лежит себе на ладони шарик с темно-бурым содержимым, и ничего в нем необычного – разве что тяжеловат для своего размера, прям руку вниз оттягивает.

– И что с ним делать? – поинтересовался я.

«Он подскажет».

Голос Фыфа удалялся, становясь блеклым, бесцветным, еле слышимым, словно шам уходил от меня вглубь кровавого тумана.

– Фыф, погоди! – крикнул я. – А как ты сам-то? Может, пойдем отсюда со мной?

«Мне некуда идти, хомо, – прошелестел туман. – И незачем. Не ходи сюда больше, это плохое место. Прощай…»

Кровавая взвесь расступилась еще дальше, шагов на десять вокруг все видно стало.

Жесть, конечно… Кости – человеческие и не только. И артефакты. На этот раз уникальные, попадающиеся крайне редко – но знакомые. В отличие от того, что лежал на моей ладони. Получается, Фыф подарил мне что-то исключительно ценное с непонятными свойствами, которые мне еще предстояло узнать. Хотя, наверно, не мне, а тем бандитам, что послали меня сюда – для них же я типа стараюсь.

Я вздохнул, совершенно не представляя, как буду выпутываться из этой ситуации. Сейчас вылезу на берег с этим артом, они увидят, что я жив-здоров – и буду я до конца жизни им из затона редкие артефакты вылавливать? Нет уж, хренушки. Главное сейчас, ночи дождаться, а там определюсь, что делать.

Веревка, к которой я был привязан, дернулась. Понятно, бандюки беспокоятся, жив ли я еще или пора уже вытягивать труп. Я дернул веревку в ответ, закинул в рюкзак еще несколько артефактов-уников и побрел обратно, размышляя о Фыфе.

Вот, значит, как… Мой старый друг не смог забыть свою погибшую подругу и предпочел стать духом затона – типа мертвым, но в то же время и живым. Жизнь больше не прельщала Фыфа, и он сделал свой выбор. Что ж, прощай, старый друг, я вполне тебя понимаю. Может, так оно для тебя и вправду лучше, потому что сейчас ты намного ближе к той, кого любил всем сердцем…

Берег приближался, и пора было подумать о том, как себя вести и что делать.

И оно придумалось. С легкостью, будто подсказал кто. Я прям у себя в голове все это увидел, как кино прокрутили. Но – только первые кадры того кино. Дальше «лента» оборвалась, однако показанного было вполне достаточно.

Я вышел пошатываясь, словно пьяный, – и, сделав три шага, рухнул на колени, будто не в силах идти дальше.

Бандиты в экзоскелетах переглянулись, один пожал бронированными плечами – мол, ясно, что ж тут неясного. Хорошо хоть сам вышел, других вон вытаскивать приходилось на берег, словно полудохлых рыб.

Один ружье за плечо закинул, второй свое на локтевой сгиб положил. Этому, из затона выползшему, достаточно будет стальным ботинком в лоб заехать, он копыта и откинет – патрон на него тратить неоправданная роскошь.

Бандиты подошли.

– Артефакты есть?

Я с трудом поднял руку, словно она пуд весила.

– Это че за нах? – удивленно произнес один. – Никогда такого не видел.