Закон землеройки

Пруд, правда, оказался на редкость крохотным и к тому же густо заросшим осокой, так что более напоминал болото или крупную лужу с прозрачно-зеленоватой водой. Совершая обход вокруг этого водоема, я увидел торчавшие из земли огромные тиски, хорошо знакомые всем мальчишкам-школьникам по урокам труда. Не удержавшись, стукнул по ним каблуком, но они даже не шелохнулись. Видимо, весили не менее трех старорежимных пудов.

– Приехали! – объявил я спутникам. – Хоть я тут никогда и не бывал, уверен почему-то, что искомая кузница стояла именно здесь. Ибо такое чудище, – постучал я лезвием лопаты по массивным железным тискам, – далеко от рабочего места не унесешь. Итак, друзья, к орудиям!

На пару с Татьяной мы с помощью длинной доски и лопаты расчертили прилегавшую к пруду площадку на правильные прямоугольники, после чего Славик включил свой допотопный миноискатель. Земля отдавала зарытые в ней «сокровища» на удивление легко, так что примерно за два часа работы мы извлекли из нее столько всевозможного железа, что вполне могли бы засыпать им мотоциклетную коляску с «горкой». Чаще всего, правда, попадались сточенные от долгого ношения конские подковы да затупленные серпы, но встречались находки и гораздо интереснее. Таня, к примеру, нашла почти новое серебряное колечко, очень изящно украсившее ее мизинец, а Славик обнаружил литой латунный крест, горсть разновозрастных медяков и серебряный рубль с мрачным профилем бородатого самодержца Александра III. Рубль покоился в прочном кожаном кошелечке, поэтому сохранился в отличном состоянии.

Однако чем радостнее вскрикивали мои помощники при каждом очередном трофее, тем тоскливее становилось мне. Ибо когда довольно обширная расчерченная площадка была прочесана нами почти уже вдоль и поперек, я понял, что отыскать здесь золотистую заветную трубочку не удастся. Время меж тем близилось к полудню, и солнце успело столь нещадно напечь мою бессонную голову, что я, вновь уступив лопату Тане, устало побрел к стоявшему неподалеку нежилому домику. Отдохнуть в благодатной тени, увы, не довелось: когда в глубине дома отчетливо скрипнула потревоженная кем-то половица, я догадался, что нахожусь здесь не один. Осторожно приподнявшись над частично уцелевшим деревянным наличником, заметил притулившуюся к другому окну знакомую фигуру.

– Хватит прятаться, отец, – негромко, чтобы вновь не напугать любопытного деда, сказал я. – Выходи, мы не кусаемся.

Соглядатай однако подпрыгнул на сей раз так, точно в него угодил разряд молнии, потом подхватил с пола обломок спинки стула и прошипел:

– Посмей только подойди, ирод, вмиг голову отшибу!

– Зачем же столь грозно? – вырос я в полный рост напротив его оконного проема. – Мне моя голова еще пригодится, надеюсь. Вы лучше успокойтесь и выходите, негоже из-за угла подглядывать. Да у нас и секретов-то особых нет. А если вы тоже что-то ищете, то мы с нашим специальным оборудованием вам и помочь сможем. Так что выходите, пока мы ваши края не покинули.

– С какой же целью пожаловали, гости непрошеные? – опустил старикан руку с примитивным оружием.

– Ну, мы не совсем гости, – затруднился я с определением нашего статуса, – скорее по делу приехали. Сам-то я, правда, действительно не местный, а вот спутники мои – ваши земляки. И девушка, между прочим, одному из бывших здешних старожилов, Федору Ниткину, родной внучкой приходится.

– Взаправду, что ль, Федькина? – приблизился старик к окну и приставил ладонь к глазам наподобие козырька. – Эх, жалко, очки дома забыл…

– Она, она, Таней зовут, – подтвердил я. – Я ж как раз у них на время отпуска остановился, за городом…

– Знаю, знаю, в Лисовках они сейчас обретаются. Их там поляки специально поселили, чтоб из виду, так сказать, не упускать…

– Какие еще поляки? – удивленно спросил я, вспрыгнув на подоконник.

– Вижу, ты и впрямь не местный, коль о поляках не слыхивал, – важно произнес дед, явно уже успокоившись и даже изрядно «свободным ушам» обрадовавшись. – Ну так и быть, просвещу тебя, неразумного, – примостился он на подоконнике рядом со мной. – Соберемся мы, бывало, после воскресной обедни всей семьей за столом, и батюшка мой, царствие ему небесное, байками разными нас баловать начинает. И про Никиту Селяниновича сказывал, и про Бову-королевича, и про поляков, в 1608 году в наши края нагрянувших… Только вот если эти поляки-вороги и из Москвы потом, и из Смоленска ушли, то от нас не ушли. Наоборот, собственную слободу в нашем городе основали. И даже православие все как один приняли, хотя испокон веков католиками были! Всё какого-то спасения ждали, молились по ночам да псалмы непонятные пели… Так и жили здесь, пока рыжий Ленин царя в Питере с трона не сковырнул. Вот аккурат в двадцатые годы и разбежались они кто куда, и долго даже духа их у нас тут не было. А как Мишка Меченый к власти в Кремле пришел, так поляки эти вместе с потомками своими опять стали сюда сползаться, точно тати в ночи. Не успели мы оглянуться, как племя Скоропадского сызнова в нашем городе обосновалось!..