Закон землеройки

Предварительно рассчитав в уме траекторию прыжка, я удачно приземлился прямо на плот, встал на колени и дотянулся до ближайшего из предметов, которые мысленно успел окрестить «бидонами». Первый бидон оказался чересчур скользким, и лишь с помощью куска арматуры, поданного по моей просьбе Толиком, мне удалось вначале поддеть, а потом и подтащить его к себе. Взяв находку в руки, рассмотрел округлое дно и суживающуюся кверху горловину с навинченной на нее плоской рифленой пластиной-пробкой. Сгоряча попробовал открутить, но когда пальцы лишь беспомощно скользнули по хорошо отполированному металлу, отложил затею до лучших времен. Передал увесистый бидончик Толику и попросил отнести его на берег.

Довольно скоро, выудив полтора десятка металлических емкостей, я ближайшее к плоту пространство расчистил, а тянуться за остальными стало опасно: можно было запросто свалиться в противную липкую трясину. Чтобы переместиться ближе к бидонам, я улегся на плот спиной и начал отталкиваться от опорного бревна ногами. В этот момент надо мной и навис, словно грозный ангел над падшим грешником, отец Аристарх.

– Сколько там еще осталось? – жадно просипел он.

– Не знаю, но думаю, что много, – развел я руками. – Я ведь пока только верхушку первой кучи раскидал. Скиньте мне, кстати, лопату, а то эти штуки слиплись все, да вдобавок тяжелые и скользкие.

– Нет, нет, нет, – отрицательно зачастил настоятель, – никакого железа! Только руками брать и как можно ласковее!

– Так у меня руки тиной уже как мылом намазаны – скользят!

– Сейчас вернусь, жди! – крикнул он и исчез из поля зрения.

Мне тем временем удалось-таки подгрести к оставшимся бидонам, и от нечего делать я с помощью все того же куска арматуры вытащил на плот еще один сосуд. Машинально перекатил с руки на руку и только теперь понял, что он чем-то наполнен. Причем явно не жидкостью, а скорее сжиженным газом. В голову тотчас вкрались, словно ночные воры, нехорошие подозрения: «А ведь Данилыч, похоже, с самого начала знал, что именно на дне его пруда покоится. Не зря же увещевал меня утром как можно осторожнее обращаться с находками. Это во что же я, интересно, влип? В какую такую авантюру втянул меня ряженый "батюшка"? И что все-таки плещется внутри этих металлических бутылок?…»

Обеспокоившись вдруг собственной безопасностью, я спешно ретировался с плота на мост, и тут в нагрудном кармане затрепыхался мобильник. Я подбежал к работавшей на холостом ходу помпе, быстро сполоснул руки и нажал кнопку соединения.

– Привет, путешественник, – пробасил в трубку Воркунов. – Ты чего…

– Миша, говори по делу, – перебил я его, – мне сейчас не до досужих разговоров!

– Хорошо, – добродушно согласился он. – Тогда слушай информацию по маузеру. Твой музейный приятель выяснил, что данный пистолет имел всего двух официальных владельцев. Последним за его получение расписался комиссар второго ранга Лукавец Геннадий Константинович. А выдан был пистолет 3 декабря 1942 года со склада Четвертого управления НКВД СССР, о чем в реестре № 43 имеется соответствующая запись. Оружие это значится как «специальное», и калибр у него не 7,62 миллиметра, как у большинства моделей подобного рода, а 9 миллиметров. Проверь на досуге.

– Как же я проверю без штангенциркуля?

– Твой приятель просветил меня и в этом вопросе, так что запоминай. Надо всунуть в ствол пистолета обычный простой карандаш. Если калибр трехлинеечный, карандаш войдет внутрь с небольшим натягом, а если 9-миллиметровый – без всякого сопротивления. И тогда патроны к нему подойдут только от парабеллума.

Я поблагодарил Михаила за сведения и нажал кнопку отбоя, но телефон вдруг снова ожил. На сей раз звонил Владислав.

– На обед к нам не заглянете, Александр Григорьевич? Настюха специально на рынок помчалась, так что приходите!

– Спасибо, Слава. Обещать не буду, но постараюсь. Сам-то чем занят?

– Разбираюсь с утренней добычей: чищу, драю, марафет навожу.

– Молодец. Однако я сейчас занят, потом поговорим. Пока!

Разговор я закончил по причине появления на берегу Толика с дюжиной разной длины досок и настоятеля с двумя алюминиевыми ведрами.

– Пару-тройку досок сразу кинь ему, – на ходу отдавал отец Аристарх указания бригадиру, – а сюда потом воды налей…

Работа, от которой я уже не чаял как избавиться, немедленно возобновилась. Правда, теперь, когда по трясине был проложен дощатый настил, выкорчевывать бидоны из плотного ила стало не в пример легче. К тому же орудовал я уже не куском арматуры, а заостренной с одного конца доской. Производительность труда заметно возросла, так что спустя полчаса количество извлеченных со дна баллонов перевалило за пятьдесят, а потом я и вовсе сбился со счета.

Наконец я устало распрямился и крикнул:

– Все, здесь пусто! Вытаскивайте меня отсюда!

– Анатолий, – удовлетворенно крякнул настоятель, – набросай-ка досок до бережка, пусть наш страдалец отдохнет чуток.